Ты испортил мне брюки и босоножки! Как я вернусь домой в таком виде?!
– Я тоже не поеду домой в мокрых штанах. Лежим и сохнем.
– И долго нам так лежать?!
– Мелли, чего тебе не нравиться? – он смотрел на солнце прищуренными глазами, – Отпусти себя, ведь всё так классно! Мы лежим на пляже, ничего не делаем, нам никуда не надо, солнышко светит, камешки тёплые – красота! И ты смеялась.
– Над тобой. Ты так на меня посмотрел, как будто я тебя, по меньшей мере, четвертую. Хватит щуриться, может ты, всё-таки купишь солнцезащитные очки?!
– Я не ношу очки. Терпеть их не могу.
– Почему?!
– Но ты же не любишь холодную воду. А я не люблю очки. Противно когда перед глазами что-то мешается.
На обратном пути Оскар пытался научить Мел водить машину, и, порядком помучив и себя, и Бьюик, она проехала несколько километров, но пришла к выводу, что на этом «круизном лайнере» ездить не в состоянии.
Яркое солнце расплавленным золотом плескалось на стеклянных фасадах раскинувшегося у подножия холма города и весёлыми бликами скакало по мелким волнам спокойного залива. Они остановились на вершине и долго смотрели вниз. Ни он, ни она даже не подозревали, что родной, надоевший до скрежета в зубах, серый, вечно спешащий, тесный, задымлённый выхлопами Нью-Йорк со стороны может казаться таким прекрасным.
– Оскар, это просто необыкновенно!
– Уже поздно, пора возвращаться.
– Так не хочется! Давай не поедем домой?
– А куда же мы денемся?
– Сбежим!
– Нет, как это сбежим? Так всё бросим и сбежим?
– А что тебя держит?
– Как что, ну скажем работа… да и долги надо отдать. А, впрочем… ты, кажется права. Как может держать работа в охране гипермаркета? А деньги можно перевести на счёт.
– Вот именно! И меня ничего не держит.
– Как это? А твоя мама, а школа?
– Маме я позвоню. Потом. Мы всё равно уже неделю в ссоре. А школа… занятия, экзамены, послезавтра тест по истории… слушай, а тебе очень важно, чтобы я была образованная?
– Я не твой работодатель, мне важно то, что тебе самой важно.
– Я знаю, учиться надо, но разве чтобы быть образованным обязательно ходить в школу?
– Тогда ты не поступишь в колледж.
– Оскар, я и так не поступлю! Как можно куда-то поступить, если ты всеми фибрами против?
– Ты можешь испортить себе всю жизнь. Это моя вина, – он быстрым шагом вернулся к машине и сел за руль.
– Ты что, наслушался мою маму? – она села рядом, громко хлопнув при этом дверью, – Жизнь это не бифштекс, её нельзя испортить. Но даже если и так, то всегда найдётся какой-нибудь майонез и всё исправит. Надоело жить «как положено», хочу сделать что-нибудь сумасшедшее, перевернуть обычную жизнь с ног на голову, пройтись по лезвию ножа! Сыграть в русскую рулетку, что ли?
– У меня нет револьвера. А этим не получиться, – он достал спрятанный сбоку под сиденьем увесистый SIG-Sauer P226.
– Это