ссылавшегося на адмирала С. В. Зарубаева, с которым А. М. Щастный встречался накануне вызова в Москву8, а также подшитые к делу копии шести документов, изъятых у него в Москве после ареста.
Можно долго спорить и рассуждать о подлинности или подложности этих документов, адресованных начальником «Разведочного отделения» немецкого Генштаба «Господину председателю Совета Народных Комиссаров». Но для суда имело значение то, что Щастный собственноручно написал на обороте одного из документов: «Был взят с собою, как материал, компрометирующий ходившие по Петрограду слухи, для того, чтобы показать Коллегии и Высвоенсовету»9.
Каких-либо доказательств использования А. М. Щастным этих документов в контрреволюционных целях ни следствием, ни судом добыто не было. Тем более, что они не изымались у Щастного при аресте, как неоднократно утверждал Троцкий. Командующий флотом сам достал из портфеля все привезенные документы, когда нарком «снимал с него показания». Как видно из стенограммы допроса, Щастный с целью аргументировать свою позицию «вынимает записки и смотрит по ним, Троцкий берет записки и читает»10.
Тех, кого интересуют более подробные обоснования второй версии, автор отсылает к своим книгам «Трибунал для флагманов» и «Дело командующего флотом А. М. Щастного11. А теперь рассмотрим первую версию, по поводу которой, прежде всего, надо сказать следующее: в материалах дела имеются данные, позволяющие подвергнуть ее сомнению.
Наиболее тяжкое обвинение, включавшее 17 пунктов, состояло в том, что А. М. Щастный, якобы, стремился к захвату власти. Причем, как утверждал в суде Л. Д. Троцкий, «Щастный повел такую политику, чтобы завладеть властью не только на флоте, но и во всей России».
Это утверждение не соответствует действительности. Помимо объективных, героических действий командующего по спасению флота для Советской республики, отсутствие у него намерений захватить власть объективно подтверждается тем, что Щастный от этой самой власти упорно отказывался. Только нравственный долг, да настойчивые просьбы моряков, не позволили ему уйти из флота, в условиях, когда тот находился в тяжелейшем положении. В деле А. М. Щастного подшито его официальное прошение об отставке, которую Л. Д. Троцкий отклонил.
Ряд обвинительных пунктов сводился к проведению Щастным антисоветской агитации. Причем, Троцкий заявил в суде, что это «самый важный и главный» обвинительный пункт12. Нарком усмотрел антисоветскую агитацию в том, что все основные вопросы по управлению флотом, в том числе о подготовке его к уничтожению, командующий выносил на публичное рассмотрение Совета комиссаров флота, а также сделал в Совете Ш съезда моряков Балтфлота «антиправительственный доклад», рисуя состояние флота в крайне мрачных красках.
Парадокс заключается в том,