стало глубоким и медленным. От ужасной мудрости его детское гладкое лицо, казалось, немного постарело, и Леон попытался догадаться по чуть заметным движениям губ, на какой из карт в какой момент останавливался его взор: на Дураке (рядом с которым в этой версии Таро не было обычного пса), стоявшем на изображенном резкой ломаной линией обрыве, с выражением злого безумства на лице, на Смерти, которая тоже стояла на неровном краю обрыва и больше походила на распиленную вдоль мумию, чем на скелет, и держала лук, смутно похожий на оружие Купидона, на Справедливости в образе короля, призывающего из гробов нагих людей, на несхожих картинках, изображавших Чаши, Жезлы, Мечи и Монеты… и везде неприятные, хоть и невинные на первый взгляд узоры из веток, или цветущих лоз, или ив, кое-где выходящих на передний план… и все исполнено ярчайшим золотом, и красным, и морской лазурью…
Глаза Скотти заполнились слезами. Глаза Леона тоже увлажнились, но он сморгнул слезы, собрал карты и принялся тасовать колоду.
Сознание мальчика теперь было открыто и отвязано от личности.
– Теперь, – хрипло сказал Леон, – тебе нужно выбрать восьмер…
– Нет, – перебила его появившаяся в двери Донна.
Леон сердито вскинул голову, но при виде маленького пистолета, который Донна сжимала обеими руками, напустил на лицо выражение деревянной бесстрастности.
Два ствола, широкие дула; вероятно, «дерринджер» 45-го калибра.
В тот же миг, когда Леон увидел пистолет, над головой послышалось негромкое громыхание, как будто Ричард карабкался по черепичной крыше, но тут же все стихло.
– Нет, его я тебе не отдам, – сказала Донна. Она часто дышала, кожа на скулах туго натянулась, а губы побелели. – Пистолет заряжен дробовыми патронами 410-го калибра. Я знаю, я вычислила, что ты сделал с Ричардом, ясно? Но вычислила слишком поздно для него. – Она набрала полную грудь воздуха и продолжила: – Но я не позволю тебе сделать то же самое со Скотти.
«Пропуск хода и сильное повышение ставки, – сказал себе Леон. – Ты так сосредоточился на своем неперебиваемом раскладе, что перестал следить за глазами остальных игроков».
Он вскинул руки в испуганном жесте признания поражения… и тут же плавным движением рванулся в сторону, выдернул мальчика из кресла и выпрямился, пряча за Скотти, как за щитом, свое лицо и туловище. «И ты идешь ва-банк», – подумал он.
– И мальчишка, – уверенно сказал он. – Твой ход.
– Уравниваю ставку, – ответила она и, немного опустив пистолет, выстрелила.
Глава 2
Здесь не пахнет розами
Голубая вспышка и грохот оглушили и потрясли ее, но она увидела, как мужчина и мальчик рухнули вперед; мальчик при этом ткнулся в ее колени и отшвырнул ее к книжным полкам. Онемевшей из-за удара отдачи рукой она продолжала сжимать пистолет, а второй схватила Скотти за воротник.
Леон стоял на четвереньках на ковре, по которому расползалось кровавое пятно, но вот он попятился и поднял руку, в которой держал развернутые веером карты. Его лицо являло