князя занимал центральную и лучше всего отстроенную часть города, называемую иногда «градом». Вокруг располагался посад, а дальше – слободы, где жил торгово-ремесленный люд. Жители посада принимали участие в народном собрании-вече, их руками создавались многие произведения искусства, но все же самостоятельная культурная и общественная роль этих людей на начальных этапах русской истории видна только в вольных городах – Новгороде и позже Пскове. В других центрах история и легенда говорят нам, главным образом, о мирянах-воинах, возглавляемых князем.
Все князья на Руси, по крайней мере, до XIV века, принадлежали к одной семье – потомков легендарного Рюрика и его правнука – крестителя Руси Владимира Святого. И само княжеское правление носило семейный характер. Старший в роде получал великокняжеский киевский стол, а остальные располагались по старшинству в других центрах княжеств, от Чернигова до Ростова и Мурома. Такое «родовое» правление соответствовало общему родовому духу в жизни славян и создавало основу для единства Русской земли, но вместе с тем делало князей временщиками на своих землях, отчасти подобными главам областной администрации последующих времен.
Реальная власть князя была далеко не безгранична. По своему первоначальному статусу это был защитник населения и устроитель «ряда», порядка, устраняющего распри между жителями. Но в первую очередь князь и его дружина оставались воинами. Руси все время приходилось выдерживать напор обитателей Дикого поля: печенегов, половцев, татар. Могущественные князья Владимир Святой и его сын Ярослав Мудрый успешно справлялись с этой задачей. Былины Киевского цикла рисуют время Владимира, заслужившего прозвище «Красное солнышко», как время процветания и могущества Руси, время великих богатырей: Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича. В этих образах отразились лучшие черты воинской культуры, сложившейся в Древней Руси в Киевский период.
Воинская культура Руси, как и всякая воинская культура, двойственна по своей природе. С одной стороны, в ней проявляется в высшей степени жертвенное служение, которое отчасти родственно духовному подвигу. С другой стороны, она сопряжена с насилием по отношению к другому человеку и, вообще говоря, в корне противоречит евангельскому учению.
Западная рыцарская культура пыталась подчинить жизнь воина задаче служения и ввести насилие в определенные рамки. То же характерно и для русского богатырства. Но есть в этих культурных явлениях и глубокие различия. Служение рыцаря гораздо разнообразней, прежде всего потому, что в него вплетаются мотивы преданности «даме сердца». Рыцарю не чуждо и унаследованное от античности стремление к славе.
Русский богатырь ближе к античности мифологических времен. Для него богатырство – долг, который он должен заплатить судьбе за свою могучую силу. Но служение богатыря не столь неопределенно по смыслу, как у великого Геракла, оно есть служение родной земле, где жили его предки, живут родители и братья. Богатырь защищает от врагов