больных»25. Кете Франкенталь, лишь недавно закончившая обучение медицине, последовала призыву и отправилась добровольцем на фронт. Власти подтвердили, что, хотя им и правда нужны врачи, на самом деле они имели в виду врачей-мужчин. Как оказалось, военные врачи тоже получали офицерский ранг. И было бы «опасно для армейской дисциплины», как сказали Франкенталь, если бы мужчинам пришлось отчитываться перед ней. Поскольку немецкая армия поставила гендерную иерархию выше медицинских нужд, Франкенталь предложила свои услуги австрийцам, которые немедленно взяли ее военным врачом26.
Когда немецкое общество поощряло женщин, чтобы те занимали медицинские посты, речь шла о вспомогательных должностях, в лучшем случае о профессии медсестры. Но даже здесь образ женщины-медсестры, бесстрашно выхаживающей раненых на фронте, оказался скорее идеальным. В реальности очень немногим женщинам хватило времени или финансов, чтобы пройти подготовку медсестер; к концу войны в этом качестве отслужило лишь около 25 000 женщин27. Первоначально большинство евреек, в конце концов принятых на медицинскую службу, уже были профессиональными медсестрами, а не добровольцами. Так было в еврейском госпитале Штутгарта. В начале конфликта штат из девяти медсестер под руководством д-ра Густава Фельдманна предоставил себя в распоряжение для военных задач. Их немедленно направили в военный госпиталь в Брайзахе, расположенный на одной из главных переправ через Рейн, через которые войска направлялись к месту сражений в Лотарингии28.
Прекрасно зная об этом непреодолимом препятствии, основные женские объединения Германии стремились найти альтернативные пути, чтобы мобилизовать свой женский состав для войны. Иудейский союз женщин (Jüdischer Frauenbund, JFB), который с момента образования в 1904 году возглавляла великолепная Берта Паппенгейм, объединился с христианскими и социал-демократическими собратьями, чтобы создать комитет действий в военное время – Национальную женскую службу (Nationaler Frauendienst) 29. Под ее эгидой JFB и другие местные еврейские объединения усердно работали, чтобы подготовить своих участников. Так, через несколько недель после начала войны группа еврейских женщин в Берлине устроила суповые кухни для беднейших семей, банк одежды и большой швейный центр. Помогать с пошивом одежды хотело так много женщин, что группе не хватило швейных машин, и пришлось ограничить прием только женщинами, которые могли работать из дома30.
Мотивы JFB для быстрой мобилизации были не полностью альтруистичными. Союз отчетливо сознавал, что война дала им средство продвинуться в достижении двойной цели – улучшения ситуации с правами женщин и евреев. И все же в августе 1914 года на всеобщее обозрение были выставлены не эти долгосрочные чаяния, а патриотизм организации. Не желая остаться в стороне, еврейские общины по всей Германии ринулись демонстрировать патриотический дух, мобилизуя силы на фоне войны. В Берлине еврейская община предложила Красному Кресту воспользоваться на