засоряли ноздри, когда он вдыхал, врывались в рот, когда он открывал его, чтобы сделать вдох.
Это было не возможно правдоподобно. Не это. Он пережил аварию, но насекомые были неистребимы. Он кашлял, выплевывал, чихал, закрывал глаза и продолжал чистить лицо, шлепая и раздавливая их десятками, сотнями. Но как только он расчистил место, как только он их убил, пришли другие, густые, скулящие, гудящие массы их. Комары и несколько маленьких черных мух, которых он никогда раньше не видел. Все кусаются, жуют, отнимают у него силы.
Через несколько мгновений его глаза распухли, а лицо стало опухшим и круглым, и соответствовать опухшему лбу. Он натянул на голову порванные ветровки и попытался укрыться в нем, но куртка была полна разрывов, и это не сработало. В отчаянии он натянул свою футболку, чтобы закрыть лицо, но это обнажило кожу его нижней части спины, а комары и мухи атаковали новую мягкую плоть его спины так злобно, что он стащил футболку вниз.
В конце он сел с поднятой ветровкой, почистил руками от комаров лицо и накрылся ей, почти плача от отчаяния и мучений. Больше нечего было делать. И когда солнце уже полностью встало и нагревало его, снимая пар с его мокрой одежды и омывая его теплом, комары и мухи исчезали. Почти внезапно. В одну минуту он сидел посреди роя; затем они ушли, и солнце согревало его.
.
.
Вампиры, подумал он. Очевидно, им не нравилась глубокая ночь, возможно, потому что было слишком прохладно, и они не могли переносить прямой солнечный свет. Но в то серое время по утрам, когда стало тепло и еще до того, как стало светло и жарко – он не мог их терпеть-они изводили его.. Никогда, во всех книгах, в фильмах, которые он смотрел по телевизору, никогда не упоминалось о комарах или мухах. Все, что они когда-либо показывали на шоу натуралистов, это красивые пейзажи или животные, прыгающие вокруг, хорошо проводящие время. Никто никогда не упоминал о комарах и мухах.
«Ой!!.» Он попытался встать, чтобы встать у дерева, и потянулся, и это принесло ему новые боли. Должно быть, его мышцы спины также были повреждены – они, казалось, чуть не порвались, когда он растягивался – и хотя боль во лбу, казалось, несколько ослабла, просто попытка встать, сделала его достаточно слабым, и он чуть было не упал..
Задние части его рук были опухшими, его глаза были почти распухшими от комаров, и он видел все через узкие щелочки глаз. Не то чтобы было не на что посмотреть, подумал он, почесывая укусы. Перед ним лежало озеро, синее и глубокое. У него перед глазами внезапно появилась картинка – самолета, затонувшего в озере, глубоко на дне, с телом пилота, все еще привязанным на сиденье, его волосы развевались…
Он покачал головой. Больше боли. Не нужно об этом думать.
Он снова посмотрел на свое окружение. Озеро растянулось чуть ниже него. Он был у основания L и смотрел на длинную часть, короткая часть была справа от него. В утреннем свете и покое вода