наклонил голову, давая понять, что внимательно слушает, но вдруг осознал, что Элизабет смотрит мимо него. Теперь ее рассудком владела память, лицо исказила мука, страшные слова готовы были вот-вот сорваться с языка. Рыцарь хотел ее обнять, утешить, но по тому, как гордо держалась девушка, чувствовал – она не примет сострадания. Она заново переживала адский кошмар, и Джеффри оставалось только слушать.
– Старшая сестра Катрин с мужем Бернардом приехали из имения в Грэнсбери, а Руперт плохо себя чувствовал и остался дома. Но он позволил Маргарет поехать… Ах, если бы он не отпустил ее одну! – Элизабет горестно вздохнула, черты лица приобрели удивительную неподвижность. Все остальное она досказала ровным, бесцветным тоном: – Все в грязи после скачки, мы с Томасом вошли с черного входа, чтобы переодеться. Не хотелось показаться в таком виде маме на глаза. В замке есть потайная лестница – ее не видно из большого зала, а на втором этаже дверь на площадку задрапирована гобеленом. Уже наверху я различила стоны и крики и поняла: дома что-то неладно. Оставила брата на лестнице, а сама приоткрыла дверь. Меня никто не заметил, зато со своего наблюдательного пункта я видела все. На полу, на залитом кровью тростнике, валялись изуродованные трупы. Убийцы были в крестьянской одежде, но управлялись с мечами как заправские воины. Некоторые, чтобы скрыть лица, натянули на головы черные капюшоны. Я хотела определить, кто ими верховодит, и в этот миг заметила сестру Маргарет. Она полоснула по плечу одного из бандитов и бросилась к матери, но он догнал ее и всадил в спину нож. Маргарет упала. Я почувствовала, что Томас стоит рядом, и постаралась повернуться так, чтобы заслонить от него ужасное зрелище и прикрыть его самого. Один из нападавших – его голос показался мне знакомым – приказывал разыскать мальчика. «Отыщите щенка, – кричал он, – иначе все пропало». Я понимала, что Томаса хотят убить, и мой долг был его уберечь – брат уже стал наследником Монтрайта, а матери я ничем помочь не могла… Но и двинуться я была не в состоянии, словно приросла к месту. Просто стояла и смотрела. Одежда матери была разорвана в нескольких местах. Это у нашей-то мамы! Она вырвалась из рук бандитов и вцепилась одному из них ногтями в лицо. Он взвыл. И тогда другой, тот, что убил Маргарет, взялся за меч. Лезвие взметнулось вверх, сверкнуло и опустилось маме на шею, и ее голова… мамина голова… покатилась на пол.
Элизабет никому еще об этом не рассказывала. И теперь ей хотелось зарыться в землю и умереть.
Джеффри подошел, нежно отнял ее руки от лица и приласкал.
Его жест помог девушке справиться с нахлынувшими горестными воспоминаниями. Она взглянула на барона и увидела в его глазах сострадание.
– Больше я почти ничего не помню. Я увела Томаса обратно на лестницу, и мы отсиживались там, пока нас не нашел Джозеф и не вывел из замка. Позже мы обо всем сообщили родственникам Бернарда и Руперту.
Лорд Джеффри притянул Элизабет к себе, крепко обнял. Как бы ему хотелось стереть из ее памяти весь этот ужас, но он понимал, что это невозможно.
– Ты кого-нибудь узнала? – спросил он.
– Нет… Разве