его.
Перейдем к характеристике отечественного изучения советской словесной культуры в связи с изложенной периодизацией.
Первый период: 20-е годы. Словесная культура этого времени получает всестороннее описание. Языковые и речевые особенности хорошо заметны и для носителей, и для исследователей-филологов. Эти новые черты словесной культуры сразу же становятся предметом филологической рефлексии [Баранников 1919; Горнфельд 1922; Черных 1923; Делерт 1924; Габо 1924; Пешковский 1925; Щерба 1925; Винокур 1923; 1925; 1928а; 19286; Селищев 1968в (1925); 19686 (1927); 1928; Шор 1926; Поливанов 1927; 1928; 1931; Ларин 1928 и др.]. Предпринимаются и попытки лексикографической кодификации советских сокращений, символов революционного языка, по выражению Л.В. Щербы (например, «Словарь советских терминов» под редакцией П.Х. Спасского, Нижний Новгород, 1924). Обзоры этих работ см., например, [Кожин 1963; Протченко 1975; Мещерский 1981; Скворцов 1987]. Особо значимы (как по анализу материала, так и по постановке теоретических проблем) работы А.М. Селищева и Е.Д. Поливанова.
Кроме описаний новых черт языковой и речевой жизни всего общества, исследуются особенности речи отдельных классов речевого коллектива. Речь масс: рабочих [Суворовский 1926; Данилов 1929], рабочих-подростков [Добромыслов 1932], крестьян [Меромский 1930], красноармейцев [Шпильрейн и др. 1928], уголовников (см. литературу по этому вопросу и работы Д. С. Лихачева [Лихачев 1993]), школьников [Капорский 1927; Лупова 1927] и т.п. Речь ритора-вождя: сразу после смерти Ленина вышел номер журнала Л ЕФ со статьями о стилистике и риторике его речи (значит, материал собирался и анализировался еще при жизни Ленина) [Эйхенбаум 1924; Якубинский 1924; Казанский 1924].
Исследуются и функциональные разновидности языка и словесности: язык газеты ([Винокур 1925; Гус и др. 1926 и др.], см. об этом [Костомаров 1971]); деловая речь [Гус 1929; 1931; Верховской 1930]; речь поэтическая (см. об этом [Леонтьев 1968]); искусственные международные языки как функциональные части советской словесной культуры [Дрезен 1928; 1933; Рево 1933 и др.].
Помимо исследований по лингвистике и поэтике актуализируется и развивается риторическая проблематика (см. литературу по этому вопросу [Сычев 1995]). Риторическая практика требует как практических руководств (например, [Миртов 1924; 1927; 1930], так и теоретического осмысления (например, [Гофман 1932]). Риторика разрабатывается не только для ораторики (об этом см. [Граудина, Миськевич 1989]), но и для практической деловой речи в составе деятельности по рационализации управления и делопроизводства [Корицкий и др. 1990]. Риторика как теория современной прозы начинает осмысливаться теоретической филологией. В.В. Виноградов в книге «О художественной прозе» (1930) отмечает интерес отечественных филологов и философов Г.О. Винокура, Н.И. Жинкина, Г.Г. Шпета к «риторическим формам речи», говорит о формировании (в первую очередь в западной лингвистике) новой риторики как теории убеждающей речи разных сфер (деловой, бытовой и др.), дает образцы риторического анализа произведений речи [Виноградов 1980: 55-175].
Рефлексивная деятельность общества не ограничивается