схемы были в порядке вещей. Они просто не предавались огласке. И это было свойственно не только США. Это было свойственно любой стране мира. И бороться с этим, смею вас заверить, было бесполезно. Уж слишком глубоко пустил свои корни этот «грибок». Уж слишком много власть предержащих было задействовано в этих схемах.
Но тогда я ничего этого ещё не понимал и расценивал оказанное мне штабными чинами внимание лишь как дань моей находчивости, но не как стремление сделать грязную работу чужими, то бишь моими, руками.
Моё самолюбие расцвело, на душе заиграли фанфары. Как же, меня заметили, меня выделили! Мне жутко хотелось, чтобы об этом узнали сослуживцы. Но я дал обязательство о неразглашении, поэтому приходилось молчать. Не скрою, тогда это было сродни подавлению могучего сексуального желания монахом.
Я придумал то, о чём меня просили. Правда, это была всего лишь концепция, эскиз, но не подетальный план. Выстроить всё пошагово мне мешало отсутствие знаний по земледелию. Ну, не силён я был в сельском хозяйстве. Поэтому доработку, дорисовку пришедшей мне на ум схемы я решил осуществить уже на месте, в штабе, после того, как узнаю то, что мне требовалось узнать.
– Ну как? – спросили меня Лэффин и Ван Комп, когда на следующий день я снова предстал перед их глазами.
– Всё о'кэй! – бодро отрапортовал я. – Но есть кое-какие «белые пятна».
Я шутливо извинился, что не обладаю всеядностью, и испросил разрешения задать несколько вопросов. В ответ последовал благосклонный кивок.
– Валяй.
В моём воображении возник составленный накануне алгоритм.
– Если я правильно понял, работать придётся по пшенице.
– По пшенице.
– В каком она сейчас состоянии? Готова к уборке или ещё растёт?
– Ещё растёт.
Одна из ветвей алгоритма автоматически отвалилась.
– Для стимулирования роста этой пшеницы используются какие-нибудь удобрения? – задал следующий вопрос я.
– Конечно, – ответил Лэффин. – В почву при посадке был заложен биогумус. Колосья периодически обрабатываются пестицидами.
– Эти пестициды производятся в Ираке или их завозят из-за границы?
– В Ираке.
– Так, хорошо, – довольно потёр ладонями я. – А каким образом происходит эта обработка?
– С воздуха, – пояснил Ван Комп. – Путём опрыскивания. В небо поднимается вертолёт, он пролетает над посевами и разбрызгивает вниз химикаты… – он прервался. – Чёрт возьми, я, кажется, начинаю тебя понимать! – воскликнул он.
Я скромно улыбнулся и изложил окончательно сформировавшийся в моих мыслях план целиком.
Претворять его в жизнь поручили мне. Через неделю меня переправили в Хит. Это был небольшой провинциальный городок на реке Ефрат. В тридцати километрах от этого городка и располагался объект моего задания – одно большое хозяйство. В помощь ко мне был приставлен местный житель Мукарам, курд по национальности… Ох, и свирепый же был у него видок! Большой покатый лоб, здоровенная, походящая