россияне жадно приникали к экрану. Однако со временем «Другая любовь» потеряла налет скандальности. И шоу превратилось в подобие «Спокойной ночи, малыши». Овчарка привыкла засыпать по пятницам под голос Шуры Каретной, которая неизменно говорила: «Любите по-другому. С вами была Шура Каретная». Про саму ведущую ходило множество слухов. Конечно, теперь, когда бум пятничного шоу миновал, бульварные листки пережевывали ее личную жизнь гораздо реже, чем раньше. Овчарка считала ее личностью потому, что она ни разу не задала героям своей передачи ни одного глупого вопроса, а ее советы им были действительно полезными и, главное, выполнимыми. К тому же она не проповедовала свой взгляд на вещи, что нечасто встречается у ведущих. Ее мораль была очень привлекательна, и она умела быть искренней.
«Не важно, какая это любовь и к кому, но раз уж это любовь, за нее не жалко отдать жизнь», – сказала она в каком-то интервью. У нее было море поклонниц и поклонников. Овчарка не сомневалась, что видела сегодня именно ее. Ведущая обладала примечательной внешностью. Смуглокожая, говорили, что ее мать – испанка, с миндалевидными глазами, высокими выдающимися скулами, узкими, но красивыми губами, с уголками опущенными вниз. От природы вьющиеся волосы были всегда разделены на прямой или фигурный пробор и перевязаны черными или блестящими шнурками. Своего стиля она не меняла вот уже десять лет.
– Наверное, едет на остров, – сказала Овчарка, – подцепить себе друга или подружку. Я читала, что она бисексуалка.
– Вопросы ориентации – самые трудные на свете. Вот ты, например, как относишься к лесбиянкам?
– Я к ним не отношусь. Но если кроме шуток, то они мне не слишком нравятся. То, чего не понимаешь, не может нравиться.
– Вот видишь. А был бы тут психоаналитик, он бы знаешь что сказал? Что ты скрытая лесбиянка и у тебя к ним неприязнь потому, что ты втайне такая же.
– Я не похожа на своих читательниц, чтоб слушать бред, который несут всякие там психоаналитики, – фыркнула Овчарка.
Мимо них прошла проводница. Она велела сдать деньги на белье. Сначала стелились мать с мальчиком, а Васса и Овчарка ждали в коридоре.
– У тебя наволочка на подушку налезает? – спросила Овчарка.
– Пожалуй, она даже слишком великовата для нее.
– Давай поменяемся.
Мальчик и его мать сразу легли, а Овчарка стояла в коридоре. Она любила смотреть в окно, но сейчас темно и нечего даже надеяться увидеть что-нибудь интересное. В два часа ночи Васса сходила в туалет умыться.
– Послушай, дай свое полотенце, – сказала Овчарка, – а то они там уже легли, неохота копаться.
Овчарка умылась тоже и пошла спать.
– А ты что же? – спросила она Вассу, которая стояла в коридоре.
– А я подымлю тут потихоньку. Ты иди. Ты ведь не любишь, когда я курю.
– Да уж чего хорошего. Когда только бросишь?
– Когда ты перестанешь грызть ногти.
– Может, я так стресс снимаю. Мои ногти экологически чистые, не то что твои сигареты. Гуд найт.
Васса достала из