на побег, ни на взгляд в его глаза. Кажется, они иногда умеют успокаивать, если хотят, – еще одна милость непреклонного хозяина, от которого просто никуда не деться!
Мои пальцы получают свободу – я даже не заметила, что он подошел слишком близко. Бутылка в его руках. Самое время развернуться и исчезнуть, но я продолжаю стоять на месте – иного приказа пока не поступало.
– Выспалась? Как твое самочувствие?
Пожалуйста. Я выспалась и я в норме, я просто морально не готова к тому, что вы для меня приготовили! Если бы мы обсудили это перед тем, как вы бросились мне помогать, вы бы знали, что я никогда на это не пойду!
«Странно, девочка, ты где-то видишь большую надпись ВЫБОР огненными буквами с защитной голограммой?»
– Еще кружится голова… еще не знаю… пока…
У вас же хватит ума не набрасываться на меня, полуживую… Хватит ведь?..
– Отдых, Юля. – Я не в состоянии оторвать глаз от его сильной ладони, от длинных пальцев, открутивших пробку бутылки. Замираю и расслабляюсь с каждым судорожным глотком. – Магазины на завтра, при условии, что будешь чувствовать себя лучше. Позавтракать успела?
– Нет. – Я решаюсь посмотреть ему в глаза. Хуже точно не будет. – Я не голодна…
– А вот это не обсуждается!
Конечно же. Разве мне кто-то вернул право голоса?
«Есть только один момент, который не подлежит никакому обсуждению – твое добровольное согласие!» Еще не сейчас. Я услышу это очень скоро. Натянутой металлической струной по рухнувшему прежнему мировоззрению, цитатой из фэнтези-романа, такой щемяще-правильной и такой иллюзорной, мне покажется именно так! До моего добровольного согласия никогда и никому не было никакого дела.
– Иди. Уже время обеда. Надумаешь пропустить – надо ли говорить, как меня это расстроит?
Я не двигаюсь с места, внутренне вздрагивая и в то же время понимая, что строгий приказ только что унял хаотичный танец сердца. Наверное, ни одно его слово никогда не будет звучать наугад, без продуманной до мелочей стратегии управления чужим разумом, в данном случае, моим!
Меня ощутимо потряхивало, когда я почти бегом преодолела пролет в пять ступенек в слепом, фанатичном побеге от новой действительности под названием «его присутствие». Странная особенность психики – в зале, наедине с ним, на столь близком расстоянии, что я слышала ускоренное физической нагрузкой биение его сердца, я была почти спокойна. Не дрожали плечи, не сжимало горло спазмом подступающих слез бессилия – спокойствие его голоса, вежливый приказ-просьба непостижимым образом разблокировали ментально-мышечный зажим перепуганного естества. Улыбнуться так и не удалось, наверное, сработал тревожный стоп-сигнал. «У тебя красивая улыбка. В ее лучах хочется греться…»
Это могло бы успокоить и вселить уверенность в кого угодно, но только не в меня. Рано повзрослевшая волею жестоких обстоятельств девчонка, я перестала греться в лучах эгоцентричной