был поражён моими познаниями в истории мировых религий (ничего особенного – занимательные вставки в конце обычных параграфов плюс несколько атеистических книг для среднего школьного возраста), а я, в свою очередь, изумилась глубине его познаний и тому, с какой любовью он говорит о Предках. Именно так, о Предках, а не о предках.
– Где твои подружки? – Поинтересовался вдруг Степаныч. – Как ушли с утра, так их никто и не видел.
– Я не знаю, – ответила я, и мутная волна беспокойства начала подниматься со дна души. – Мы были не вместе. Я хотела побыть одна.
– Ай-ай-ай, как нехорошо! – Запричитал препод. – Куда же они могли деться? Надо срочно искать! На, вот, подержи у себя! – Скомандовал Степаныч, протягивая мне кинжал, и принялся созывать своих архаровцев.
Пока он пытался организовать поиски, я на секунду прикрыла глаза, и мозг мой пронзила синеватая вспышка. Я увидела сестричек, прижавшихся друг к другу в каком-то каменном гроте или маленькой пещерке. Я сразу поняла, что это место где-то рядом с ручьём, куда Оля ходила за водой.
– Егор Степанович, я, кажется, знаю, где они, – сказала я, когда вспышка погасла.
– Знаешь – веди, – ответил он, не раздумывая.
Примерно через двадцать минут мы были на месте. Мы – это я, Степаныч и пятеро самых крепких парней.
– Ле-на! О-ля! Девчонки! – завопила я, что было силы.
От моего голоса некоторые парни заткнули уши, а Степаныч поморщился, словно от зубной боли. Да, я и сама ещё ни разу в жизни так не кричала. Не думала, что способна на такое.
– Мы здесь! – Раздался невнятный голос, шедший откуда-то из-под земли.
– Говори что-нибудь, не молчи! – Крикнул Степаныч, – Мы уже идём!
Голос не то Оли, не то Лены что-то забубнил, и тут же аккомпанементом к нему послышались какие-то булькающие звуки. «Плач,» – догадалась я. Значит, обе они, благодарение Богам, живы. Мы пошли на их голоса, и чуть было не провалились в яму. Посветив в неё фонарём, мы увидели на дне её сестричек, обнявшихся так, словно видят друг друга в последний раз. Лица их были одинаково чумазыми и испуганными. Склоны ямы были почти отвесны, и в свете фонаря казались кипельно – белыми. На ощупь они были очень скользкими, поэтому сёстры и не смогли выбраться. Вдобавок, Оля, падая, повредила ногу.
– Карстовая воронка, – констатировал Степаныч.
– Откуда она здесь?! – удивился один из студентов. – Здесь же нет гор!
– Карст может быть везде, где есть мел или гипс, – просветил нас Степаныч. – Ладно, хватит болтать. Где у нас там верёвки?
Через десять минут сестрички были на свободе. Перелома у Ольги не было, просто сильное растяжение. Ещё через час мы доплелись до лагеря. Часа полтора потом делились впечатлениями, готовились ко сну и укладывались. Я не стала ложиться, а осталась одна у гаснущего костра.
– Ты чего спать не идёшь? – Спросил Степаныч. – Тебе мало событий для одного дня?
– Да нет, событий более чем достаточно, – парировала я. – Только, вот,