к театру, чтобы оттуда разойтись по домам. И надо же было такому случиться, что, прощаясь с друзьями, Кристиан почти нос к носу столкнулся с Августом Фердинандом! Заметив юношу в толпе «коллег», МакТомсон даже помахал ему рукой и улыбнулся. «Хорошо, что не со жрицами любви!» – подумал он и подошёл к Кристиану.
– Что ж, я рад, что ты вливаешься в коллектив! Браво, мой мальчик!
– Почему? Пока рано мне говорить «Браво!», – улыбнулся молодой человек, даже не подозревая, что кто-то за эту улыбку и полмира бы не пожалел и этот кто-то стоит совсем рядом.
– Ну ты с нормальными людьми, а не со всяким сбродом! – поддразнил герцог. (Кажется, просто так ни одного доброго слова сказать не может.) – Твой крёстный уже ушёл домой. А я жду экипаж Гейла и Артура. Артуру плохо стало, бедняжке. Потому мы раньше ушли.
– А что с Артуром? ― забеспокоился Кристиан.
– Я не знаю. Тошнит, говорит…
Август Фердинанд посмотрел на юношу и внезапно вспомнил недавний разговор с Ильдаром. Интересно, к чему бы это? Призрак первого Кристиана, если верить «очевидцам», всё ещё бродит по затихающим на ночь коридорам старого театра. Хорошо, что сейчас лето, а не зима, а это значит, что годовщина смерти несчастного ещё не скоро. Как в начале сказки о Белоснежке: алая кровь капнула на белый снег… Только в их истории это было предвестником не рождения, а убийства… Ты помнишь, ветер, как он умирал?
– О-о-о! – внезапно раздалось на всю улицу. – Я беременен!
Компания актёров рассмеялась.
Август Фердинанд вздрогнул и обернулся: подъехала коляска, из неё уже выпрыгнул Гейл и сейчас помогал своему сыну, кричащему неприятные шутки, слезть с подножки.
– О-о-о! Я сейчас рожу!
– Хватит, Артур! ― прикрикнул на горе-юмориста его отец.
Хватаясь за живот, молодой человек всё-таки умудрился встать на тротуар и попытался выпрямиться. Его взгляд упал на Кристиана, который стоял в компании своих новых друзей…
* * *
На другой день за завтраком Гейл усмехнулся, утирая салфеткой усы:
– Вчера посмотрел я на эту Мэри Роуз. И мне подумалось: чего это в ней все находят? Решил проверить. Наведаюсь-ка я к ней.
Кристиан вздрогнул, будто его ударили хлыстом.
– Нет!
– Как это нет? – процедил Август Фердинанд. – Твоё-то какое дело? – и Гейлу: – Я, конечно, не одобряю твоего решения, дружище… – и снова Кристиану: – Как ты только что услышал, я не в восторге от идеи своего друга, но твоё-то какое дело? Ещё скажи, что влюблён в эту… эту… шваль?
Низко опустив голову, юноша молчал. Клэр в объятиях Гейла, который годится ей в отцы… Как это противно!
– Ладно, я пошёл! – сказал Гейл, вставая из-за стола.
Артур уже убежал получасом раньше. Гейл бы в жизни не стал при любимом сыночке рассказывать о том, что собрался нанести визит проститутке. Генри ещё засветло куда-то смылся, как мысленно про себя выразился герцог. Таким образом, Август Фердинанд и Кристиан остались одни