заметил Ричардсон, – но репетиция не терпит несерьёзного отношения. Итак, повторяюсь. Твой герой, Кристиан, томится в темнице в Мардине. Он слагает стихи, тоскует по любимой Зухре. Прочувствуй это, представь себе, что такое неволя. Вспомни, может, в детстве скучал по дому, в то время как надо было сидеть в школе и слушать нудный урок. Итак, ты поёшь, потом караванщик, который тоже петь любил… Твой герой, Стив! Он берёт саз и отвечает ийнаром на ийнар Тахира. Вот тут, у авансцены, стоишь ты, Стив. А ты, Кристиан, не боком, а вполоборота выглядываешь из-за решётки! Всё, бежим вниз! Коршуна им, видите ли, покажи! Да если ничего не получится, публика покажет нам не Коршуна, а то место, где раки зимуют!
Он даже не догадывался, как Кристиан его понимал и какую он испытывал муку…
Глава 5
Тот день стал значимым для молодого лорда, и он всю жизнь помнил каждую минуту беседы с Диком. Брэндон не так давно вернулся из замка дяди, где гостил несколько недель. Там он видел портрет загадочного юноши. Сэр Роланд, уходя от расспросов любимого племянника, посоветовал тому поинтересоваться у его друга-артиста, что молодой человек и сделал.
Бродячий театр как раз снова остановился в их городе. Молодой аристократ пришёл в шатёр к Дику. Друг встретил его радушно. Когда парень рассказал о разговоре со своим родственником, Дик озадачился. Он помнил один карандашный рисунок, который, судя по описаниям, очень походил на загадочную картину. Этот набросок был автопортретом одного его близкого человека. Да неужели?! Глава «Гонимого» поверить не мог, что такое вообще возможно! Если верить слухам о странных путешествиях сэра Роланда Эдельмута, то, быть может, однажды пути свели его с…
– Ну что же, Брэндон… – произнёс Дик после долгого молчания, и от благородного грешника-лорда не скрылось, что он говорит с неохотой, – я расскажу тебе всё. – Режиссёр вздохнул, будто собираясь с духом. – Всё началось давным-давно… Я родился в семье актёров из бродячей труппы и смутно помню, как мы ходили от деревни к деревне. Нашим руководителем был хороший человек по имени Жан. Каким-то образом ему удалось получить от властей большой старый дом, который мы перестроили под театр. Наша странствующая труппа, наша семья и наш дом носили имя «Эливагар». Я был совсем маленьким, когда мы въехали в помещение. Уже там, под ветхой крышей, в страшной нищете у одной пары родился сын. Он на всю жизнь стал моим другом. Мы любили друг друга как родные братья, и я думал, что знаю про него всё, что у него нет от меня секретов, как у меня от него. А оказалось… – По щекам Дика покатились слёзы, и, вздрогнув, будто испугавшись их, он замолчал.
– Что же случилось дальше? – робко спросил Брэндон.
– Его прозвали Коршуном, – произнёс мужчина, но так, будто не отвечал на вопрос юноши, а, резко оборвав мысли, продолжал свой рассказ. – И у него была страшная тайна. Тайна о смерти. Он должен был умереть, так как с самого детства был неизлечимо болен чахоткой. Но его родители, а потом и сам Коршун тщательно скрывали это. Пускай! – и тут актёр горько усмехнулся. –