голову, он различил вдали, в уплывающей мгле контуры дома и несколько тускло мерцавших окошек. Люди, глядя на него, полукругом стояли внизу. Какой-то человек в треухе и ватнике, присев, возился у подножья креста, в ящичке блеснули гвозди. В изумленной досаде, замутненно, пытаясь собрать расползающиеся мысли, Вадим смотрел на них. «Идиоты, болваны, изверги… Они что, серьезно? Почему сейчас? Безумная толпа… Почему сейчас! Почему так рано? Изверги…» Встав на стремянку, человек с гвоздями в кулаке быстро поднялся, оказавшись вровень с Вадимом; деловито осмотрев его руки, вытащив из-за пояса молоток, взяв один гвоздь в зубы, он примерил другой к его запястью, люди, стоя внизу, без выражения смотрели на них. Заторможенно, неверяще, не в силах понять, Вадим смотрел на расплывающиеся внизу их головы и плечи. «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят», – промелькнула в нем невесть как залетевшая в голову мысль. Вытащив торчавший меж зубов гвоздь, человек сунул его в карман; приставив гвоздь к запястью, он замахнулся молотком, завороженно Вадим смотрел, как движется его рука.
«Может быть, я – Христос?» – подумал он.
Блеснула ослепительная вспышка, и сознание оставило его.
Лампочка в круглом абажуре и белый потолок. С трудом приподнявшись на локте, Вадим огляделся, заново примеряя толчками возвращавшийся разум, – комната была бедно обставленной и чистенькой. С заваленного книгами стола свисали загнутые углы географических карт, на ковре справа над кроватью серебрилось с полсотни разнообразных кинжалов и кортиков. Вадим прислушался – через полуоткрытую дверь доносились шаги; судя по скромному потрескиванию, где-то рядом жарилась яичница.
Вошедший в комнату коренастый широколицый человек со шкиперской бородкой и с чайником в руке, увидев очнувшегося Вадима, одобрительно кивнул.
– Оклемались? Я уж решил подождать, не стал вам нашатырь под нос совать.
– Спасибо, – сказал Вадим. – Вы – святой Петр?
Человек усмехнулся.
– Георгий. Хотя до святого мне далеко. Как, впрочем, и вам.
Вадим посмотрел на свои запястья, следов гвоздей на них не было.
– Да, теперь уже вряд ли. Хотя этот юродивый имел серьезные намерения.
Человек знающе качнул головой.
– Лешка-попрыгунчик. Они в него, как в идола языческого, верят. Я как увидел, что они кого-то ведут, решил – лучше прослежу, мало ли что. Светошумовые гранаты помогли – всегда их на всякий случай с собой ношу.
Вадим покрутил головой, выбивая остатки одури.
– Тут что, каждый день кого-то распинают?
– Да они бы с радостью, только кто сюда заходит. Завод закрыт давно, а жилых домов, считайте, и нет. Общежитие старое да эта хибарка – еще от частного сектора осталась. Слава богу, хоть электричество и воду не отключают.
Вадим смущенно взглянул на него.
– Вы уж извините. Тяжело, наверно, было меня тащить.
Человек бегло-оценивающе смерил его взглядом.
– Да нет, у вас – только рост, так-то и потяжелей таскать