детский плач, пошел искать…
– И что?
– И все! Двадцать минут назад вызывали его – в рации только треск и плач ребенка. А он не отвечает.
– Плохо дело.
– А ты сам как?
– Такое расскажу – не поверите! – радостно воскликнул Маломальский.
– Спускайся в метро, Бумажник! После байки свои расскажешь! – крикнул тот, что слева.
– А вы чего?! Полнолуние же!
– А то мы не знаем! Надо Сеню найти.
– Мужики! Имейте в виду, горгоны ходят!
– Ага! И коровы летают! – хихикнул кто-то.
– Я серьезно, черт вас дери!
– Ладно, учтем. Хоть ты вернулся, и то слава Богу. Проваливай в метро! Ты сейчас после своего выхода нам не поможешь, скорее, обузой будешь! Так что вали домой, там уже панихиду по тебе справляют. Глядишь, успеешь поприсутствовать.
– Такое нельзя упускать! – засмеялся Сергей и нырнул в чернеющий вход станции Тульская.
Он спускался по ступенькам эскалатора домой, в подземелья Москвы.
Выйдя из мрака на освещенную скудным красноватым светом станцию, Сергей почувствовал невероятное облегчение. Только обращенные на него внимательные взгляды людей немного смущали. Здесь его хорошо знали, и некоторые считали, что задневавший на поверхности сталкер уже не вернется.
А Маломальский вернулся всем врагам назло. Сейчас он чувствовал неимоверную усталость, и, хотя проспал целый день в той злополучной квартире, сейчас у него было лишь одно желание: добраться до своей койки и уснуть снова. В тишине. В безопасности. Он лениво отмахивался от любопытствующих жителей станции, пристававших к нему с вопросами.
– Потом… – бормотал Сергей. – После…
Наконец сталкер добрался до своей палатки, рухнул на жалобно заскрипевшую койку и закрыл глаза. Какое блаженство – спать на кровати под одеялом! Одно из немногих удовольствий, оставшихся от прежней жизни.
Ему почти никогда ничего не снилось. Хотя он тосковал по тем временам, когда сновидения посещали его: во сне он мог встретиться с Ритой. С Ритой, которая не успела добраться до метро и осталась на поверхности навсегда.
Раны на сердце не заживают.
Глава 2
Гость
Разбудили его ноющие ноги. Надо было не полениться и скинуть ботинки, которые он не снимал уже несколько суток. Сергей, нехотя поднявшись, уселся на краю койки. Повернул голову, морщась и растирая затекшую шею ладонью.
У входа сидел в инвалидном кресле седой человек с морщинистым лицом и глубоким шрамом на левой скуле. Он разглядывал отметины на рюкзаке Маломальского, оставленные когтями летающей твари.
– Здорово, Казимир, – хрипло буркнул Сергей. Первое слово после долгого и глубокого сна всегда звучало как-то странно, словно не своим голосом.
– Напугал же ты нас, Бумажник, – вздохнул Казимир, укоризненно качая головой.
– В смысле?
– Тут уже никто не надеялся тебя живым увидеть. Да и вообще… увидеть.
– Ну, брось! – Сергей зевнул. – Все знают, что я везунчик.
– Ага. Я когда-то тоже так думал