Выяснилось, что дом будет строить компания с одиозной аббревиатурой «ИКС» – «Инвестиции-кредиты-строительство», – чей роскошный офис в центре города уступал лишь стеклянному сталагмиту Урало-Поволжского банка. «ИКС» везде строил новые дома, втыкая их в самые малые промежутки. О строительных и санитарных нормах этой фирме. похоже, позволяли забывать. Юра рассказывал, что «ИКС» ворочает огромными деньгами, раздает взятки налево и направо. И, конечно, имеет у себя в кармане наиболее продажную местную структуру – Главное управление архитектуры области, которое, как было известно даже далекому от подобных сует Фридману, за деньги могло утвердить пятно землеотвода под новое строительство даже на крыше уже существующего здания.
Со временем в «комитете» появился еще один серьезный человек – адвокат Саша. Который хотя и занимался уголовной практикой, но от товарищей по коллегии слышал, что бороться с «ИКСом» законными путями бесполезно. Он узнал, что один из недавно возведенных домов был запрещен к строительству решением суда, однако «ИКС», невзирая ни на что, его построил, полностью зажав несколько старых пятиэтажек.
Саша также сказал, что по некоторым сведениям, через «ИКС» отмывает деньги сам губернатор. И потому борьба с застройщиком абсолютна бесполезна.
Однако комитет упорно не сдавался.
Гена пытался привлечь на помощь вечернюю городскую газету, где когда-то работал – но вернулся из редакции злой. И черно матерился по поводу того, что его прежняя газета, некогда острая и смелая, «вконец опидарасилась», то есть лежит под городской администрацией и озабочена лишь рекламными заработками.
Но все-таки с помощью одного из прежних коллег, тоже покинувших позорную газету и сумевшему устроиться на телевидение, Савельев организовал репортаж. К дому приехали телевизионщики, жильцы сгрудились во дворе и сверкающий боевыми орденами Юра мерил шагами полоску земли так, будто готовился развернуть тут рубеж обороны. Гена – худой и суровый, в длинном кожаном плаще – произнес хорошо скроенную речь о необходимости перенести строительство в другое место. Маленький круглый Саша цитировал статьи Градостроительного кодекса, которые несомненно нарушались «ИКСом». А Фридман, по просьбе телевизионщиков – которым, вероятно, Савельев сказал, что среди жильцов есть профессиональный – яростно и бесконечно играл рыцарский танец из Прокофьевских «Ромео и Джульетты». Грозная, тяжелая и тревожная музыка восходящими спиралями кружилась в воздухе над бурным митингом, вселяя твердость в души.
А поодаль, недобро поглядывая красными от хронического пьянства глазами, крадучись прохаживались два серых милиционера – как объяснил телеоператор, они стали сейчас обязательными при любом массовом сборище в рамках программы «антитеррор».
Как будто кучка жильцов, отстаивавших собственное жизненное пространство перед истинными террористами на строительных бульдозерах, могла нести угрозу обществу и правопорядку.
Митинг прошел,