сидели долго.
С тоски выпили почти две бутылки водки: первую слегка початую и вторую полную – причем основную дозу принял Савельев. Который вроде не пьянел, а становился все задумчивее и грустнее.
Уже начало по-осеннему темнеть, когда Геннадий наконец собрался домой. Фридман проводил его до двери, защелкнул замок. Вернулся на кухню и принялся мыть посуду по привычке одиноко живущего мужчины.
На душе у него было необычайно пакостно.
Сваебойная машина давно закончила работу – наверное, израсходовали запас свай. Или просто смена пришла к концу.
Но собирая рюмки и тарелки со стола, Фридман ловил себя на том, что весь его чуткий организм напрягся, ожидая мышцами вперед ушей услышать тупые дрожь под ногами.
Из ресторана не позвонили, и вечер выдался свободным.
Можно было выйти прогуляться, но Фридман не стал этого делать: он знал, что стоит оказаться на улице, как ноги сами понесут за дом, к ненавистной стройплощадке, смотреть эти забитые сваи.
Он знал, что сделать уже ничего нельзя, и ему не хотелось дополнительно расстраивать себе нервы.
И он остался дома.
Попытался еще поиграть – но лишь только зазвучала скрипка, как ему померещилось, будто сквозь мелодию, сбивая с ритма, прорываются глухие удары.
Кругом, конечно, давно все затихло, но напряжение не позволило играть.
Он попытался смотреть телевизор. Потом открыл Ремарка, которого в последние годы постоянно перечитывал. Самую любимую, наизусть выученную книгу – «Ночь в Лиссабоне». Но и ее отложил после нескольких глав.
Привычное существование было нарушено поганым строительством и он никак не мог вернуться в обычное, равновесное состояние души.
И он весь вечер маялся в ожидании чего-то несуществующего, однако крайне неприятного.
Спал Фридман плохо; а перед утром ему приснилась стройплощадка. Какой он еще даже не видел.
Огромный плоский котлован – лежащий ниже уровня земли, но почему-то загораживающий солнце.
И бесконечные ряды серых, неровно забитых свай.
На каждой из которых равнодушно поблескивал голый человеческий череп с аккуратной дыркой над переносицей…
Часть вторая
Враг у ворот
1
– Вот, каждый может сам просмотреть, куда мы только не писали! – хрипло кричал отставной майор, размахивая пачкой квитанций на заказные письма. – И коллективно, и я сам… То есть Геннадий сочинял, а я подписывал и отправлял.
Жильцы, экстренно созванные активистками с первого этажа, сгрудились на заплеванной детской площадке. Из-за дома доносились глухие удары.
– Может, в газету еще написать? – подала голос бесцветная женщина средних лет из третьего подъезда.
– Бесполезно, Гена пробовал по старым каналам. «ИКС» берет стопроцентную предоплату с будущих покупателей квартир уже при заключении договора, поэтому обладает огромными оборотными средствами и раскидывает