могут возникнуть ненужные вопросы насчет моей веры, а там недалеко и до предложения принять святое крещение, перейдя в православие, а я к этому не шибко стремился.
Пока, во всяком случае.
К тому же в перспективе крещение сулило массу неудобств.
Это вначале полдня на процедуру и вроде как отделался. Проблема в том, что она будет только первой, но далеко не последней.
Сейчас мне куда как хорошо. Пока народу наплевать, хожу я в свой костел, кирху или что там у протестантов имеется или не хожу. К тому же кальвинистов в моем окружении не имеется, так что вообще свобода и полная бесконтрольность.
Зато стоит мне перейти в православие, как тут же придется выстаивать обедни, ходить на исповедь, часами потеть во время различных великих праздников, на которые церковь весьма богата, а оно мне надо?
Правда, избежать подобного разговора все равно не удалось.
Оказывается, знал священник о моей «неправильной» вере. Предупредил его о том сам Борис Федорович, сделав это с благой целью, дабы отец Антоний не надоедал мне попреками в том, что я не ходок на богослужения, литургии, обедни и прочее.
Однако получилось как бы не хуже – дня не проходило, чтобы тот не сокрушался по этому поводу, все время вспоминая моего «отца» и как бы тот, будучи жив, негодовал по поводу моей веры.
Правда, насчет крещения – или правильнее перекрещивания? – не приставал. Лишь раз, заговорив об этом где-то в самом начале нашего путешествия, но получив уклончивый ответ, он по своему обыкновению охотно закивал головой и заметил, что и впрямь к оному великому таинству второпях лучше не подходить.
Да и насчет крестного отца с матерью тоже надлежит помыслить яко следует.
– Вот от святых книг не откажусь, – заметил я. – Очень хочется знать, как там у вас про все написано. А уж тогда, после их прочтения, обмыслив все как следует, и определюсь.
– А чего тут мыслить-то?! – бесцеремонно влез в наш разговор второй мой спутник, сидящий по правую руку от меня.
Этот выглядел куда хуже Апостола – неопрятный, любитель приложиться к жбанчику с хмельным медком, вдобавок грубиян каких мало. Навряд ли такому поведают о святых угодниках. Кто и зачем выбрал для поездки именно этого монаха – понятия не имею.
Правда, имечко у него было куда поудобнее и попроще – отец Кирилл. Но это, пожалуй, его единственное преимущество перед бывшим учеником царицы Ирины.
– Вона церквушку некую зрю. Заедем, святой водой окропим, и вся недолга. А опосля, знамо дело, обмоем новообращенного в иной водице, чтоб для памяти. – И отец Кирилл предвкушающе потер ладони.
Отец Антоний неодобрительно покосился на монаха, но промолчал, очевидно не желая портить отношений, а тот не унимался:
– С крестным отцом вовсе никаких хлопот – для оного и я гожуся али вот отец Антоний, а мамку тож недолго подобрати – эвон сколь их на бережку порты полощат. Выберем помясистее, и вся недолга. Люблю помясистее.
– Так мамка вроде как для меня. Ты тут при чем? – полюбопытствовал