местах красно-белые полицейские ленты выделяли квадратные площадки вроде пустых могил с воткнутыми в песок прутиками. Вероятно, так обозначались места кладки. Из-за черепах заповедную полосу не чистили – в отличие от той части пляжа, где стояли лежаки и навесы.
Неизвестно, нравился ли такой подход черепахам, но для отдыхающих последние сто метров служили полосой препятствий. Грязный песок был усыпан какими-то колючками, нанесенными из моря щепками и прочим естественным мусором. К которому прибавлялся продукт человеческих рук вроде смятых пивных банок, бутылок из-под кока-колы и даже недоеденных арбузов. Которые турки также почему-то не убирали, пользуясь неприкосновенностью «черепашьей зоны».
Верников пробежал к морю, стараясь миновать самые твердые колючки, и вошел в воду. Море тоже радовало мало. Мелководье через несколько шагов круто падало на глубину. В результате у кромки воды кишели не умеющие плавать. Особенно раздражали Верникова дети. Он их не любил, и сам вид орущих, ревущих и кидающихся песком существ выводил его из себя. Лучше бы уж пляж остался диким и тут по-прежнему ползали молчаливые черепахи.
Купальная зона отмечалась буйками метрах в пятидесяти от берега. Заплывать дальше было небезопасно: там вовсю гонялись кретины на вонючих водных мотоциклах. Впрочем, внутреннее плавание тоже не обходилось без риска: кретины другого рода взлетали с пляжа на буксирных парашютах, и пловец рисковал в любой момент получить удар ногой по голове. Турок это не волновало.
До буйков Верников не доплывал; плавать он умел хорошо, но не обладал достаточным запасом сил и быстро уставал. Волны накрывали с головой, не давая отдыхать на спине. Стоять по горло среди других дебилов и прыгать на прибое наскучивало, к тому же вода не отличалась теплотой.
Поэтому, проведя в море минут двадцать, Верников побежал обратно к тенту.
Кошачьи укусы, разъедаемые соленой водой, жгли до локтей.
Сунув ноги в сланцы, чтобы не обжечь подошвы на раскаленном песке, Верников прошел к пресному душу, быстро ополоснул лицо и руки.
Он вернулся на лежак, расстелил пляжное полотенце и лег – точнее сел, подняв спинку.
– Это вы, дядя Костя, – не открывая глаз сказал Коля.
– Я. Папа с мамой купаться ушли?
– Давно. А вы куда ходили?
– Как куда? Тоже купаться.
– Нет, а потом?
– Потом под душ.
Пацан, судя по всему, скучал в одиночестве на душном пляже, и теперь забросал Верникова вопросами.
– А зачем? Мама говорит, морская соль полезна для кожи и ее надо подольше не смывать.
– Насчет солей, которые содержатся в здешнем море я бы сказал, но промолчу… Я ходил руки обмыть.
– А зачем?
– Чтобы не болели, – терпеливо отвечал Верников, прикрыв глаза.
– А они у вас отчего болят?
– Кошки покусали.
– Кошки?!
– Ну да. Я же кошачий доктор, ты забыл.
– Нет… Но разве докторов кошки кусают?
– Конечно, а ты как