Пока Павел заносит в дом рюкзаки со страховкой и игрушками, я спрашиваю у Илоны:
– Что с ним?
– Аллергия, – слишком резко отвечает она. Анафилактический шок? – Вообще-то я ношу лекарство для себя, постоянно летом задыхаюсь… Но в последнее время Паше тоже не очень хорошо. То пыльца, то пыль, то специи…
– Я люблю добавлять в выпечку ванилин. Ох… – я хватаюсь за голову. – Что же вы не предупредили!
Илона хлопает меня по спине и исчезает в доме. За ней плетется Темыч и с каждым шагом все быстрее превращается в Артема.
До вечера я работаю над книгой. Печатаю, печатаю, печатаю… Но все не так. Параллельные линии ломаются и снова и снова пересекаются.
Вот же она, Илона – та, кто не любит, когда сына называют Темычем.
Вот Павел – человек, обожающий море и именно Темыча.
А вот мальчик с пакетом вместо лица, пощадивший лишь кролика и странного друга по имени Нечто.
У меня не получается их срисовать.
Я устанавливаю себе норматив по знакам – чтобы не выбиваться из ритма. Чтобы не захлебнуться. Звоню Рите в тысячный раз. В миллиардный – клянусь, что все отлично.
О родителях ничего не вспомнила.
Книга пишется с трудом.
Покончив с нормативом, я выхожу на улицу. Мне так душно, точно я не пять страниц написала, а сотню.
У калитки курит Павел. Дым обволакивает его и стелется туманом по земле.
Я взлохмачиваю волосы.
– Как вы?
– Лучше. Что, испугались? – хмыкает он и снимает очки.
– Есть немного. Простите.
– Забыли. – Он сжимает сигарету двумя пальцами и всматривается в нее с сожалением, словно курит стодолларовую купюру.
– А… – Щеки вспыхивают. Благо, я тону в сигаретном дыме. – Почему Илоне не нравится имя Темыч?
– Кто ее знает. Она как шляпа фокусника. Непредсказуемая до ужаса. Что наколдуешь, то и выпрыгнет. – Он запрокидывает голову и выдыхает новое облачко. Лицо вновь сползает. – Твое предложение в силе?
– Какое?
– О серфинге.
Я приподнимаю бровь.
– Но ведь вы не катаетесь.
– Согласен! Как это я до сорока дожил и не покатался? – подмигивает он. – Так что?
– А Илона?
– Придумаю что-нибудь. Для нее серфинг – больная тема. А я давно мечтал попробовать, да компании не было. – Он тушит сигарету и бросает ее в консервную банку, прикрученную к забору. – Мы познакомились с ней в городе. Как ни странно, у психолога. Она спасалась от прошлого. Я – тоже. Десять лет лечился, хоть и с перерывами…
– От чего?
Павел сует руки в карманы.
– Кхм… у нас с сестрой были некоторые разногласия. Мне не нравилась ее работа, но потом все наладилось. Сейчас она поет. Только поет.
Я выскальзываю из номера рано утром. Павел говорит Илоне, что проведет для меня экскурсию по поселку. Она чует ложь: уголки губ подрагивают, на лбу появляются морщины. Но как ни в чем не бывало желает удачи.
Мы спешим на соседний