ей, что она милая.
– Слушай, мне нужны эти цацки, но надо убедить ее, что это идея Скотти, – мысленно проворчала Минерва.
– Эй. Мы этим уже пятьдесят лет промышляем. Да я такие аферы знаю от и до.
Она уже собиралась рявкнуть, чтобы он пошевеливал своей эктоплазматической задницей, как Дросс снова закашлялся.
– А Ягодка с ним? – спросила миссис Баннер. – Она любила свернуться калачиком у Скотти на коленях.
– Хм-м-м, – промычала Минерва, мысленно обращаясь к Дроссу: – Быстро спроси его про Ягодку. Мне нужно сказать миссис Побрякушки хоть что-то дельное.
– С Ягодкой все чудесно, – откликнулся призрак. – Бегает и облаивает ангелов в небесном собачьем парке.
– Ваша собачка с ним, все хорошо, – ободряюще улыбнулась Минерва.
Миссис Барнет смерила ее насмешливым взглядом:
– Ягодкой звали нашу кошку.
– Да ладно? – удивился Дросс. – Погоди.
И исчез, оставив в голове Минервы лишь гулкую тревогу. Впрочем, за годы практики с ней и не такие казусы случались. Справится.
– Я имела в виду не вашу собаку, а собаку Скотти. Он приручил бродяжку на небесах.
– У Скотти была аллергия на собак. Он их ненавидел. Мне пришлось везти его в больницу, когда соседский шпиц едва коснулся его ноги.
– Но теперь он их полюбил, – с надеждой произнесла Минерва. – И Ягодка с ними. Они играют вместе.
Миссис Барнет прищурилась:
– Ягодка ненавидела собак даже сильнее, чем Скотти.
«Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт. Черт».
Когда в голове Минервы снова появился Дросс, она могла поклясться, что он запыхался.
– Понял, в чем дело. Только не сердись.
– Так что там с гарантией? – напомнила миссис Барнет.
– Похоже, это не тот Скотт Барнет, – заявил Дросс.
Смятение Минервы росло вширь, словно испуганный иглобрюх.
– Забавно, если вдуматься, – промямлил Дросс. – Как в анекдоте: сколько Скоттов Барнетов могут быть женаты на Кэролайн? Что ж, как минимум два.
– Спроси, знает ли он что-нибудь о кондиционере и драгоценностях, – велела Минерва.
– Я мигом.
– Да уж поспеши.
– Ну так? – поторопила миссис Барнет. – Он что-нибудь говорит?
– Одну минуту. Он вспоминает. Порой земные материи ускользают от призрачного разума, особенно когда человек мертв так долго.
– Прошло всего две недели.
– Для призрака это долгий срок.
– Неужели? – раздраженно и мрачно поинтересовалась миссис Барнет.
Иглобрюх смятения Минервы превратился в акулу-молот чистого ужаса.
– Итак. Я проверил. Он никогда ничего не крал, – сообщил Дросс. – Сомневаюсь, что он хоть раз был достаточно трезв для любого дельца. Это просто пьяница, который только и хочет резаться в карты с приятелями.
– За шкафом проверяли? – спросила Минерва. – Скотти считает, что гарантия могла завалиться…
– Первым делом там искала.
– Что ж, думаю, вы должны принести мне драгоценности для обряда