такая тонкая, что казалась почти прозрачной, была расшита изумительно тонкой золотой вышивкой и украшена нежными бусинами из слоновой кости. В другой ситуации – и с другим мужчиной – ей наверняка было бы приятно от того, как игриво материя щекочет голую кожу.
Сейчас она и близко не испытывала ничего подобного. Она вперила взгляд в Мунтадира, поражаясь тому, что он счел это жалкое оправдание вполне извиняющим его поведение.
Мунтадир поперхнулся вином.
– Это мешает мне выкинуть из головы чумные язвы, – проговорил он между приступами кашля.
Нари закатила глаза.
– Да Бога ради, не причиню я тебе вреда. Не могу. Твой отец убьет сотню Дэв, если я тебя хоть оцарапаю. – Она потерла голову и потянулась за вином – может, напиток действительно сделает все чуть более сносным. – Передай-ка.
Он налил вина в кубок, и Нари осушила его, поджав губы от кислого послевкусия.
– Какая гадость.
Мунтадир выглядел обиженным.
– Это старинное ледяное вино из Зариаспы. Оно бесценно – один из редчайших сортов в мире.
– На вкус – как виноградный сок, процеженный через тухлую рыбу.
– Тухлую рыбу… – тихо проговорил он и потер лоб. – Ладно… Тогда что ты предпочитаешь, если не вино?
Нари помедлила, но ответила правду, не видя в этом проблемы.
– Каркаде. Это чай, заваренный на цветках гибискуса. – В горле образовался комок. – Он напоминает мне о родине.
– Каликут?
Она нахмурилась.
– Что?
– Разве ты не оттуда родом?
– Нет, – ответила она. – Я из Каира.
– О. – Он слегка растерялся. – Это где-то рядом?
Вовсе нет. Нари старалась не выдать досады. Тот, кто стал ее мужем, даже не знал, откуда она родом, дух каких земель питал ее кровь и пульсировал в сердце. Каир – город, по которому Нари тосковала так отчаянно, что иногда перехватывало дыхание.
Я не хочу. Осознание, молниеносное и настойчивое, окатило ее. Нари на собственной шкуре убедилась, что в Дэвабаде никому нельзя доверять. Как она сможет лечь в одну постель с эгоцентриком, который ничего о ней не знал?
Мунтадир наблюдал за ней. Взгляд его серых глаз смягчился.
– Мне кажется, тебя вот-вот стошнит.
Она все-таки вздрогнула. Видимо, он не был абсолютным слепцом.
– Я в полном порядке, – соврала она.
– Что-то не похоже, – не согласился он и протянул руку к ее плечу. – Ты вся дрожишь.
Когда пальцы коснулись ее кожи, Нари напряглась, сдерживая себя, чтобы не отшатнуться.
Мунтадир отдернул руку, словно обжегшись.
– Ты что, боишься меня? – спросил он с изумлением в голосе.
– Нет. – Хотя Нари рассердилась, ее щеки вспыхнули от смущения. – Просто я… никогда этого не делала.
– Чего? Не спала с кем-то, кого ненавидишь? – Кислая ухмылка сползла у него с лица, когда она закусила губу. – А. А-а, – добавил он. – Я полагал, вы с Дараявахаушем…
– Нет, – быстро вставила