мужчину – обнаружили на заднем сиденье патрульной машины Бостонского УП. Это случилось спустя приблизительно двадцать минут после его ареста. На машине «скорой помощи» его перевезли в Массачусетскую общую больницу, а после прибытия в отделении экстренной помощи констатировали смерть.
– И поэтому он попал в бюро судмедэкспертизы?
– Да, поэтому. Впоследствии его перевезли в наш морг.
– Опишите суду, как выглядел господин Диксон, когда вы впервые его увидели.
Маура обратила внимание на то, что Агилар назвала мертвеца по имени, а не «телом» или «покойным». Таким образом она напомнила суду, что жертва была человеком. У него были имя, лицо и собственная жизнь.
Доктор Айлз последовала ее примеру.
– Господин Диксон был хорошо развитым мужчиной среднего роста и веса, прибывшим в наше учреждение в одних лишь хлопчатобумажных трусах и носках. Прочую одежду сняли ранее, во время попыток реанимации в отделении неотложной помощи. На его груди по-прежнему были закреплены электроды ЭКГ, в левой руке остался внутривенный катетер… – Она умолкла. Вот теперь Маура действительно испытывала неудобство. Она старалась не смотреть на собравшуюся публику и обвиняемого, но прекрасно знала, что их глаза направлены на нее.
– А состояние его тела? Не могли бы вы описать его нам? – потребовала ответа Агилар.
– Множественные кровоподтеки на груди, левом боку и верхней части живота. Веки на обоих глазах вспухли, на губах и коже головы были рваные раны. Не хватало двух зубов – передних верхних резцов.
– Протестую! – Адвокат защиты поднялся со своего места. – Невозможно узнать, когда он потерял эти зубы. Возможно, их не было уже давно.
– Один зуб отобразился на рентгене. В желудке, – возразила Маура.
– Свидетель должен воздержаться от комментариев до моего приказа, – суровым голосом произнес судья. Он посмотрел на адвоката защиты. – Протест отклоняется. Продолжайте, госпожа Агилар.
Помощница окружного прокурора кивнула, ее губы изогнулись в улыбке, и она снова сосредоточилась на Мауре.
– Итак, господин Диксон был серьезно избит, на нем были рваные раны и по крайней мере один из его зубов был выбит совсем недавно.
– Да, – ответила Маура. – Это видно на фотографиях из морга.
– Если суд не возражает, мы хотели бы сейчас показать эти фотографии, – объявила Агилар. – Я должна предупредить публику, что смотреть на них неприятно. Если кто-либо из присутствующих в зале суда предпочел бы не смотреть на них, я рекомендовала бы им удалиться прямо сейчас. – Умолкнув, она оглядела помещение.
Из зала никто не вышел.
Когда на экране возник первый слайд с изображением избитого тела Фабиана Диксона, в зале раздались едва слышные вздохи. Маура не стала расписывать кровоподтеки Диксона во всех подробностях, потому что знала: фотографии расскажут о них куда лучше. Изображения нельзя обвинить во лжи или в том, что они заняли чью-либо сторону.