доктор Айлз? На вас напал полицейский?
– Да, – прошептала она.
– Боюсь, я не расслышал ваш ответ.
– Да, – повторила Маура громче.
– И как же вам удалось выжить?
Зал погрузился в гробовое молчание – все ждали ее рассказа. А Маура не хотела даже вспоминать об истории, из-за которой ей по-прежнему снились кошмары. В ее памяти всплыл тот одинокий холм в штате Вайоминг. Маура припомнила, как хлопнула дверь машины заместителя шерифа и как она оказалась на заднем сиденье, за прутьями решетки, словно задержанная. Вспомнила ужас, охвативший ее, когда она тщетно барабанила в окно в попытке сбежать от человека, который – и Маура это знала – собирался убить ее.
– Доктор Айлз, как вам удалось выжить? Кто пришел к вам на помощь?
Маура нервно сглотнула.
– Мальчик.
– Шестнадцатилетний Джулиан Перкинс, я полагаю. Юноша, выстреливший в полицейского и убивший его.
– У Джулиана не было выбора!
Уэйли вскинул голову:
– Вы защищаете паренька, который убил полицейского?
– Нехорошего полицейского!
– А потом вы вернулись в Бостон и объявили, что господина Диксона убили.
– Потому что его действительно убили.
– А может, это просто несчастный случай? Неизбежное следствие ситуации, когда разъярившийся задержанный оказывает сопротивление и его необходимо смирить?
– Вы сами видели фотографии из морга. Полиция применила куда больше силы, чем это было необходимо.
– Но ведь Джулиан Перкинс, паренек из Вайоминга, поступил точно так же. Он застрелил заместителя шерифа. Вы считаете такое проявление силы позволительным?
– Протестую! – воскликнула Агилар. – Доктор Айлз не состоит под судом.
Уэйли продолжал напирать – не сводя глаз с Мауры, он задал очередной вопрос:
– Что же случилось в Вайоминге, доктор Айлз? Может, когда вы боролись за свою жизнь, вас настигло прозрение? Вы вдруг поняли, что полиция – враг?
– Протестую!
– А может, полиция всегда была врагом? Кажется, некоторые члены вашей семьи именно так и считали.
Молоток судьи ударил по столу.
– Господин Уэйли, вы отправляетесь на свое место – немедленно.
Пока адвокат и помощница окружного прокурора совещались с судьей, потрясенная Маура опустилась на свое место. Значит, вот до чего дошло дело – начали ворошить историю ее семьи. Вероятно, любой бостонский полицейский знает, что ее мать Амальтея отбывает пожизненный срок в женской тюрьме во Фрамингеме. «Это чудовище, давшее мне жизнь, – пронеслось в голове у Мауры. – Смотрящие на меня люди наверняка задаются вопросом: а может, в мою кровь проникло то же самое зло?» Маура заметила, что на нее неотрывно смотрит обвиняемый, полицейский Графф. Их глаза встретились, и губы подсудимого изогнула улыбка. «А вот и последствия, – прочитала Маура в глазах подсудимого. – Вот что бывает, если предашь блюстителей порядка».
– Суд удаляется на перерыв, – объявил судья. – Мы возобновим заседание в два часа.
Присяжные