думаю, что меня туда потянет.
– На самом деле, – продолжил он, – будет лучше, если станешь держаться подальше от монахов, исключая брата Тисла и брата Гамута. Остальные просто предпочтут сдать тебя солдатам, чтобы не подвергать риску аббатство. Или чтобы не сгореть в собственных постелях.
– Только если у меня будут веские причины, – ответила я с ядовитой улыбкой.
– Обрати внимание, потому что повторять я не буду. Территория твоих перемещений ограничена рекой с севера, конюшней с востока, дорогой с юга и краем леса с запада. Если ты перейдешь эти границы, то получишь взбучку от меня и потеряешь все привилегии свободы.
– Если ты хоть пальцем ко мне притронешься, я…
– Обожжёшь меня так сильно, что даже моя любовница в ужасе сбежит от меня. Боюсь, что эта угроза больше не действует на меня, госпожа Головешка. Лучше сушись поскорее, а то заболеешь. Ты и так слаба.
Он вышел и тихо закрыл дверь, оставив меня в мокрой одежде, от которой поднимался пар.
Глава 5
Следующие три дня я провела в лазарете, чашку за чашкой пила целебный чай брата Гамута и никого не видела, кроме него. Когда лежать в постели наскучило, я начала бродить по комнатам и коридорам аббатства. Удивительно, как быстро ко мне возвращались силы благодаря травам брата Гамута. Впервые за несколько месяцев я начала чувствовать себя в безопасности.
Но на третью ночь пребывания в аббатстве я вдруг проснулась, почувствовав вкус пепла на губах.
Вцепившись пальцами в одеяло, я помотала головой, пытаясь избавиться от образа домов, объятых пламенем. Это был просто сон. Но едкий запах дыма не покидал меня. Я села в постели, страх постепенно нарастал.
Пожар.
Накинув рясу, я выскочила из комнаты, хлопнув дверью, и быстро, как только могла, побежала по коридорам монастыря. Следуя за запахом дыма, я вышла на улицу, обогнув северо-западный угол аббатства. Я увидела, как братья и сестры бежали от реки к церкви, выливая ведра воды в пламя, рвущееся из северной двери, их широко распахнутые глаза и напряженные руки казались белыми в свете огня. Одна из сестер закричала, когда на нее хлынули языки пламени, вода из ее ведра с шипением ударила в дверь. Затем она развернулась и побежала обратно к реке.
– Где брат Тисл? – крикнула я, приближаясь. Его холод стоил тысячи ведер воды.
Один из монахов указал на человека, растянувшегося на земле. Я подбежала и упала на колени. Грудь Брата Тисла поднималась и опускалась слишком быстро.
На фоне оранжевого зарева было видно, как над ним, изогнувшись, склонился Брат Гамут.
– Он заснул за столом в капитуле. Брат Пил нашел его и вынес.
– Мы должны разбудить его, – сказала я. – Он сможет потушить огонь.
– Мы пытались, но он не просыпается.
Мое тепло вряд ли поможет в этой ситуации. Я осторожно потрясла его за плечо. Если бы только у меня были какие-нибудь сильно пахнущие травы, можно было бы положить их ему под нос, чтобы он пришел в себя.
Стук копыт сотряс землю. Повернувшись, я увидела,