вы себя чувствуете? У вас весьма сложный перелом. Кости напоминали конфетти. Мы умудрились собрать все воедино, но вам придется пролежать не менее десяти дней.
– Слушай внимательно, юная леди, – сказал Николас Ройан, когда Джорджина заснула, а они вышли из палаты. – Нужны еще доказательства моей правоты? Горничная уже приготовила комнату в Куэнтон-Парке. Я не дам тебе снова бродить где попало. Иначе следующее покушение может оказаться несколько более удачным.
Ройан была слишком потрясена и напугана, чтобы спорить. Поэтому она послушно вскарабкалась на переднее сиденье «рейнджровера» и позволила сначала отвезти себя к врачу снять швы, а потом в Куэнтон-Парк. Как только они прибыли туда, Николас отправил ее в спальню.
– Повар пришлет обед. Не забудь принять снотворное, которое прописал врач. Если ты дашь ключ от дома в Брэндсбери, кто-нибудь привезет твои вещи. А пока что моя экономка подобрала ночную рубашку и зубную щетку. И чтобы до завтрашнего утра я тебя не видел.
Ройан даже понравилось, что ее жизнь взята под контроль. Впервые с той страшной ночи в оазисе она почувствовала себя по-настоящему в безопасности. И все же Ройан предприняла последний жест независимости – спустила снотворное могадон в унитаз.
Длинная ночная рубашка, лежащая на подушке, была сшита из натурального шелка и отделана лучшими уэльскими кружевами. Раньше Ройан не приходилось надевать таких роскошных вещей. Она осознала, что рубашка, должно быть, принадлежала покойной жене Николаса. Эта мысль всколыхнула в ней странные чувства. Она забралась в кровать с балдахином, но даже огромный, слишком мягкий матрас и незнакомое окружение не помешали ей заснуть.
На следующее утро молодая горничная разбудила Ройан и принесла ей «Таймс» и горячий чайник, а следом и большую сумку с вещами.
– Сэр Николас приглашает вас позавтракать с ним в столовой в восемь тридцать.
Принимая душ, Ройан изучила свое тело в огромном зеркале, которое занимало целую стену ванной. Помимо ножевого ранения на руке, которое оставалось синевато-багровым и зажило только отчасти, на бедре красовался огромный синяк, еще два на левом боку и ягодице – последствия автокатастрофы. На голени была большая царапина, и Ройан надела свободные брюки, чтобы прикрыть ее. Слегка хромая, она спустилась по лестнице и прошла в столовую.
– Ешь, не стесняйся, – сказал Николас, поднимая глаза от утренней газеты. Он указал рукой на блюда на боковом столике.
Чуть выше на стене висела картина – накладывая яичницу себе на тарелку, Ройан узнала пейзаж Констебла.
– Как тебе спалось? – Николас не дождался ответа и продолжил: – Я слышал новости из полиции. Они нашли брошенный грузовик на придорожной площадке для автомобилей в Харрогейте. Полиция пытается установить, кому он принадлежит, но не надеется на хорошие результаты. Кажется, мы имеем дело с профессионалом.
– Мне нужно позвонить в больницу, – проговорила Ройан.
– Я уже сделал это. Твоя мать хорошо спала. Я оставил сообщение, что ты навестишь ее вечером.
– Вечером? – резко обернулась она. – Почему так поздно?
– Я