Но давайте еще раз повторим легенду на случай, если он спросит завтра на тренировке. – Хантер заглушил мотор. – Мы гостили у родителей Майка в Нью-Гэмпшире. Сидели у камина, нежились в горячем джакузи, играли в «Монополию».
– Я победил, – пискляво добавляет Холлис.
Закатываю глаза. Естественно, он обязательно должен победить в вымышленной игре.
– Не-е-е, я выиграл, – сообщаю самодовольным тоном. – Приобрел целую улицу и построил на ней восемь отелей.
– Иди к черту. Это я купил улицу.
– Никто из вас не покупал улицу, – ворчит Хантер. – Мы не играли в «Монополию».
Он прав. Мы катались на лыжах, то есть совершали самую большую глупость, на какую только оказались способны в середине игрового сезона. Но мы трое дурно влияем друг на друга. Каждый из нас вырос на восточном побережье и обожает зимние виды спорта. Когда Холлис предложил тайком сгонять покататься на лыжах во время каникул, это звучало слишком заманчиво, чтобы упускать возможность.
Тренер будет вне себя от ярости, если узнает. Хоккеистам запрещено подвергать свое тело, а значит исход игрового сезона, риску. Провести выходной под градусом, катаясь на лыжах в Вермонте? Смертный грех.
Но иногда ведь и потехе нужно дать время, верно?
И нет, я не соглашался на эту поездку лишь для того, чтобы подольше не видеть Саммер. Это было бы жалко и глупо, а я не такой.
Ну и что, если Саммер переспала с Хантером? Она не в моем вкусе, к тому же теперь арендная плата понизилась. Я в выигрыше, как ни крути.
– Итак, все запомнили легенду? Нью-Гэмпшир. Камин, джакузи, «Монополия», горячий шоколад.
– Горячий шоколад?! – кричит Холлис. – Какого черта! Ты постоянно придумываешь новые повороты сюжета. Не уверен, что смогу столько всего удержать в голове.
Меня разбирает смех.
– Вы, парни, тренируетесь у Дженсена на год дольше меня, – качает головой Хантер. – Кому, как не вам, знать, что случится, если он узнает правду о выходных. Катание на лыжах – это уже проступок, а за выпивку он нас живьем сгноит.
У нас с Холлисом пропадает желание шутить. Он прав. В последний раз игрока, погулявшего на вечеринке, выгнали из команды. Им оказался Дин, который принял немного экстази, а на следующий день проба мочи это выявила.
В выходные мы всего лишь выпили немного пива и выделывали всякие трюки на склоне, чего, возможно… ну ладно, совершенно точно не должны были делать.
– Пойдем внутрь. Нехорошо заставлять новую соседку ждать, – Холлис прямо-таки светится, у него улыбка до ушей.
– Руки прочь. – Хантер мрачно смотрит на него и выпрыгивает из Range Rover.
– И не подумаю. Ты ее еще не застолбил.
– Во-первых, она не вещь, а соседка, – вскидывает бровь Хантер. – Но если Саммер требуется застолбить, то я это сделал, поцеловав ее.
Мои челюсти непроизвольно сжимаются.
– И то верно, – со вздохом уступает Холлис. – Выхожу из игры.
Мои лицевые мышцы расслабляются от смеха. Он так говорит, словно рассчитывал на победу. Холлис симпатичный парень, но абсолютный мужлан, да к тому же назойливый.