Дин Кунц

Странный Томас


Скачать книгу

железную изгородь, обогнул по лужайке другой дом, перешел Мариголд-лейн и вернулся в свою квартиру над гаражом.

      Глава 4

      Я вижу мертвецов, а потом, клянусь Богом, делаю, что могу.

      Такая активная позиция продуктивна, но опасна. Иногда она приводит к тому, что прибавляется стирки.

      Переодевшись в чистые джинсы и белую футболку, я спустился вниз и направился к заднему крыльцу миссис Санчес, чтобы подтвердить ей, что вижу ее. Этот ритуал повторялся каждое утро. Через сетчатую дверь я увидел, что она сидит за кухонным столом.

      Постучал, и она спросила:

      – Ты меня слышишь?

      – Да, мэм, – ответил я. – Прекрасно слышу.

      – И кого ты слышишь?

      – Вас. Розалию Санчес.

      – Тогда заходи, Одд Томас.

      Ее кухня пахла перчиками чили и тестом из кукурузной муки, жареными яйцами и козьим сыром. Я – потрясающий повар по приготовлению быстрых блюд, но Розалия Санчес – прирожденный шеф-повар.

      Все в кухне старое, изношенное, но безупречно чистое. Вещи прошлого становятся только дороже, когда время и долгое использование покрывают их теплой патиной. Кухня миссис Санчес прекрасна, как самый лучший антиквариат, с бесценной патиной: здесь всю жизнь готовили с любовью и удовольствием.

      Я сел за стол напротив нее.

      Ее руки крепко сжимали кофейную кружку, а потому не тряслись.

      – Этим утром ты припозднился, Одд Томас.

      Она всегда называет меня по имени и фамилии. Иногда у меня возникает подозрение, что она думает, будто Одд – это не имя, а титул, вроде принца или герцога, а правила этикета требуют от простолюдинов, чтобы они использовали его, обращаясь ко мне.

      Возможно, она думает, что я – сын свергнутого с престола короля, который должен жить в бедности, но все равно остается особой королевской крови и заслуживает соответствующего отношения.

      – Да, припозднился, – признал я. – Извините. Утро выдалось такое суматошное.

      Она не знает о моих особых отношениях с покойниками. У нее достаточно своих проблем, чтобы волноваться о мертвых, которые совершают паломничество к ее гаражу.

      – Можешь ты видеть, во что я сегодня одета? – озабоченно спросила она.

      – Светло-желтые слаксы. Темно-желтая с коричневым блуза.

      Голос становится игривым.

      – Тебе нравится заколка-бабочка на моих волосах, Одд Томас?

      – Никакой заколки нет. Ваши волосы стянуты сзади желтой лентой. Вам это к лицу.

      В молодости Розалия Санчес, должно быть, была ослепительной красавицей. К шестидесяти трем годам она набрала несколько фунтов, на лице добавилось морщинок, но красота никуда не делась. Лицо ее светилось человечностью и нежностью, благородством и заботой о людях. Наверное, такой же свет шел от лиц тех, кого после смерти канонизировали, признавая святыми.

      – Когда ты не пришел в обычное время, я решила, что ты приходил, но не заметил меня. И еще подумала, что не могу видеть тебя, потому что, когда я стану невидимой для тебя, ты, соответственно, станешь невидимым для меня.

      – Я просто припозднился, – заверил