VIII века коммендация сопровождалась клятвой верности, даваемой на священных реликвиях. Это, как считалось, делало связь прочнее, поскольку, если вассал не соблюдал верность господину, он мог быть обвинен в нарушении клятвы. Это также поднимало по сути подобострастный акт на более высокий уровень, чем простая просьба о защите господина в ответ на некоторые лакейские услуги. После того как устанавливались отношения вассала с господином, эти отношения должны были длиться всю жизнь, и они исчезали только после смерти одной из сторон, из-за удара или попытки убить своего вассала, соблазнения его жены или дочери, нежелания защищать вассала или покушения на его собственность. Самой важной службой вассала была военная, но он мог выполнять также административные или юридические обязанности. Он по закону оставался свободным человеком, и, таким образом, его можно было вызвать в публичный суд, а не в суд его господина; так, королевского вассала имел право судить один лишь король.
Капитулярии Карла Великого уже показывают связь между вассалитетом и военной службой. К IX веку термин «вассал» стал применяться только к тем, кто выполнял военную службу, имея лошадь, копье, щит и меч. Иногда вместо слова «вассал» использовалось латинское miles, что означало то же. В текстах более позднего времени miles было равнозначно слову «рыцарь».
Перед концом IX века для вассалов стало обычным становиться вассалами сына господина – когда старший господин умирал; это позволяло сохранить поместье, – и некоторое время подобная практика выглядела законной. Со времени Карла Мартелла были случаи, когда поместье переходило от отца к сыну на протяжении многих поколений. К концу IX века это стало уже обычным явлением, и сын, как правило, наследовал поместье отца после процедуры коммендации. Поместья стали теперь наследственными – фактически, но не по закону. Это было признано Карлом Лысым, когда, готовясь в 877 году к своему итальянскому походу, он постановил, что собственность графа, который скончался, когда король далеко, наследуется его сыном – и то же должно осуществляться в отношении королевских вассалов, которые, в свою очередь, должны следовать тому же правилу относительно собственных вассалов. Нет сомнения в том, что должностным лицам даровались поместья, чтобы их материально поддержать, – и это было столь похоже на институт вассалов, что, как и у последних, переход поместий по наследству стал пожизненным.
Карл Великий намеренно поощрял систему вассалитета для того, чтобы распространить свой личный авторитет на всю свою обширную империю, в которой большая часть земель была только что завоевана. При его слабых преемниках (и поскольку поместья теперь наследовались) результат получился фактически прямо противоположный тому, которого добивался Карл Великий. Связь между вассалом и его непосредственным господином стала сильнее, чем связь последнего с королем. Теория, что вассал не должен служить господину, если тот поднял мятеж против короля, стала повсеместно