только этот выродок и знал, что для него станет победой. Сорвать банк, взять в плен короля, принести победное очко, вот что могло означать для него осуждение Билли на пожизненный срок. При этом выродок не только оставался безнаказанным, но и мог похихикать над объектом своей шутки.
Прекрасно понимая, что он даже не представляет себе форму и размеры игрового поля, Билли не хотел бы попасть на допрос к шерифу Джону Палмеру.
Ему требовалось время, чтобы подумать. Как минимум несколько часов. Скажем, до рассвета.
– Очень сожалею, – извинился он перед Лэнни.
Выключил лампу на одном прикроватном столике, потом на втором.
Если дом светился в ночи, как праздничный торт с сотней свечек, кто-то мог это заметить. И удивиться. Все знали, что Лэнни Олсен рано ложился спать.
Дом стоял в конце тупиковой дороги. Сюда приезжали только те, кто хотел повидаться с Лэнни, и едва ли кто навестил бы его в ближайшие восемь или десять часов.
В полночь вторник уступил место среде. Среда и четверг были у Лэнни выходными. На службе его могли хватиться только в пятницу.
Тем не менее Билли вновь заглянул во все комнаты второго этажа и везде выключил свет.
То же самое сделал и с коридорными светильниками и спустился по лестнице, время от времени подозрительно оглядываясь на темноту за спиной.
В кухне закрыл дверь на заднее крыльцо и запер ее.
Запасной ключ Лэнни он намеревался взять с собой.
Затем прошелся по всему первому этажу, выключил как свет, так и газовый камин, к выключателям прикасался не пальцем, а стволом револьвера.
Выйдя на переднее крыльцо, запер за собой дверь, вытер ручку.
Спускаясь по ступеням, почувствовал, что за ним наблюдают. Оглядел лужайку, деревья, оглянулся на дом.
Окна темные, ночь темная, и Билли уходил из темноты, ограниченной стенами, в открытую темноту под черным небом, в котором то ли плавали, то ли дрожали звезды.
Глава 14
Быстрым шагом он спускался вниз по обочине дороги, готовый метнуться в лес при появлении фар приближающегося автомобиля.
Оглядывался он часто. Но, насколько мог заметить, вроде бы никто его не преследовал.
Впрочем, безлунная ночь благоволила к преследователю. С другой стороны, она благоволила и к Билли, он понимал, что лунный свет выставил бы его напоказ всем и вся.
Около дома с забором по грудь едва различимая во тьме собака снова принялась носиться взад-вперед. Она отчаянно скулила, умоляя Билли обратить на нее внимание.
Он сочувствовал животному и понимал его состояние. Однако не было у него ни одной минутки, чтобы остановиться и попытаться успокоить собаку.
А кроме того, проявление дружеских чувств могло вылиться в укус. Как ни крути, каждая улыбка обнажает зубы.
Поэтому он продолжал шагать по обочине узкой дороги и оглядываться, крепко сжимая в правой руке револьвер, а потом свернул на луг, где к прежним добавился еще один страх: как бы не укусила змея.
Один