критическая. Вероятность войны или мира пятьдесят на пятьдесят»[38].
В Берлине у всех нервы были на пределе. В операции Winteruebung (так теперь называлась бывшая операция «Упражнение») было что-то нереальное. В свете телеграмм Васснера и Гайера казалось, что вся операция «Зима-Упражнение») висит на волоске.
Генералы хмуро сидели в картографическом зале военного министерства, готовые, если понадобится, в любой момент дать приказ об отступлении войскам в Рейнской области. Генерал фон Бломберг был так же подавлен и удручен, как и остальные. Получив в понедельник сразу после полудня телеграмму Гайера о пятидесяти процентах шансов на успех, он тут же ринулся в рейхсканцелярию к Гитлеру и потребовал немедленной эвакуации Ахена, Трира и Саарбрюккена.
Гитлер сделал своему военному министру выговор за паникерство, но это в значительной мере было позой. Как он позже признался одному из своих помощников в разработке плана операции полковнику Бернарду фон Лоссбергу, он вовсе не был столь спокоен, как могло показаться.
«Это было моим самым рискованным внешнеполитическим решением. В ту суматошную неделю марта 1936 года я не раз думал, что больше не пойду на подобное испытание, как минимум, в течение десяти лет».
В среду утром, вернувшись из очередного вояжа на Уайтхолл, полковник Гайер и капитан Васснер явились к послу фон Хешу с докладом о своей оценке ситуации. Они убеждали его официально сообщить Берлину, что если рейхсвер немедленно не отведет свои части, то война станет неизбежной. Присутствовавший при этом столкновении корреспондент официального германского агентства новостей Фриц Гессе, исполнявший также обязанности пресс-атташе, отметил в своем дневнике: «Мы были уверены… что опасность войны очень близка и что Франция в конце концов сумеет убедить Великобританию принять участие в военной акции на ее стороне».
Сообщения, потоком поступавшие в посольство и агентство Гессе из Рейтер[39] от английских и французских информаторов, свидетельствовали о быстром ухудшении ситуации. Хеш не решался послать категорическое предупреждение, на котором настаивали Гайер и Васснер. Вместо этого он позвонил фон Нейрату и, когда ему не удалось связаться с министром иностранных дел, побеседовал с его заместителем Бернгардом фон Бюловом, выясняя обстановку и настроения в Берлине. Бюлов ответил, что и то и другое мрачное. Тогда Хеш решил зайти с козырной карты, заявив, согласно Гессе: «Я пойду к королю и попрошу его вмешаться прежде, чем все погибнет».
Гессе отметил, что посол собирался апеллировать не к прогерманским симпатиям короля, а к его приверженности миру. Еще 21 января фон Хеш писал о политической философии нового короля следующее:
«В иностранных делах Эдуард VIII разделяет убеждения своего отца о необходимости сохранения мира между народами. Король Эдуард не пацифист, напротив, он желает, чтобы Великобритания была сильной, вооруженной и способной, если потребуется,