только она. А еще у похитителей был акцент.
– Который, исходя из того, что нам рассказал Сэм, может оказаться каким угодно.
– У нас есть все основания подозревать Джастину. Этого было бы достаточно, чтобы выписать ордер на обыск, Ваша Честь. Если бы ты думал головой, а не членом, ты бы все сам понял.
Я хотел было возразить, но потом передумал. С таким же успехом можно было бы говорить с окружавшими меня деревьями. Я никогда не замечал, чтобы Элисон подозревала меня в чем-то относительно Джастины или была настроена к ней враждебно. Мне казалось, что, занимаясь детьми, они всегда были на одной стороне. Иногда, уложив двойняшек, они пили на кухне чай и разговаривали, и Элисон, похоже, заменяла Джастине мать, которая находилась на другом конце света. И до сегодняшнего дня я с уверенностью мог бы сказать, что между ними все замечательно.
Видимо, похищение ребенка пробуждает скрытые эмоции.
– Ну хорошо, пойдем к ней и поговорим. Но не смей упоминать при ней, что детей похитили. Если ей взбредет в голову пойти в полицию…
– Не взбредет. Но не волнуйся, я все равно не скажу.
С этими словами она направилась к коттеджу – слон, решительно шагающий к посудной лавке.
Дойдя до крыльца коттеджа, жена взлетела по цементным ступеням, толкнула хлипкую раму с сеткой для защиты от комаров и постучала тыльной стороной ладони в дверь.
Обычно, когда Джастина не занималась детьми, мы ее не беспокоили, а если ей хотелось побыть с нами – поболтать с Элисон или задать мне юридический вопрос, – звали ее к себе. Но привычки являться без предупреждения у нас не было.
Секунд через десять, с выражением легкого удивления на лице, к нам вышла Джастина.
– Привет, какими судьбами? – спросила она.
Девушка говорила с едва заметным акцентом и после четырех лет пребывания в Штатах – двух в школе-интернате и еще двух в колледже – успешно усвоила все американские разговорные выражения.
Элисон надела на лицо заламинированную улыбку.
– Ничего, мы просто хотим поговорить, – сказала она.
Джастина отошла от двери и открыла ее немного шире, пропуская нас внутрь.
– Конечно, входите.
Свои темные волосы Джастина стянула на затылке в «хвост». На ней была обтягивающая футболка и еще более обтягивающие джинсы, но я тут же отвел взгляд, надеясь, что Элисон ничего не заметила. Вместо этого огляделся по сторонам. Ничего необычного. На столе в столовой кипа учебников. Привычный хаос на диване – несколько разрозненных одеял и подушек. В спальне и на кухне было темно.
– Так о чем вы хотели поговорить? – спросила Джастина.
– Я подумала, ты сможешь объяснить вот это, – сказала Элисон, протягивая ей парик.
Зажатая в руке жены, копна искусственных белокурых волос выглядела как останки чирлидерши, которую сбила машина. Джастина, не понимая, смотрела на парик.
– Что это? – спросила она.
– Узнаешь? – ответила Элисон вопросом на вопрос.
Я по-прежнему избегал смотреть на Джастину – мне буквально некуда было посмотреть,