и слиться в поцелуе с государственным флагом. Второй способ «натурализоваться» – вложить в экономику страны больше миллиона евро. И, наконец, третий – когда в президентском дворце начнется пожар, прыгнуть в огонь и вынести на руках спящего президента. Есть еще один вариант, запасной, но боюсь его дряхлый Майкл точно не потянет. Можно выступить за Латвию на Олимпийских Играх и заработать золотую медаль. По дороге в бюро, я представляю, как трухлявый британец несется на перегонки, перепрыгивая препядствия и теряя по пути части тела. – А почему, если не секрет, вы хотите поменять британское гражданство на латвийское? – позволяю я себе проявить любопытство, закончив перечислять Майклу его возможности. Он пожимает подплечиками темно-коричневого пиджака. – В Лондоне не осталось белых лиц. Негры и азиаты. А я хочу жить среди белых. – А на Мальорке? – Там живут испанцы, немцы и англичане. Мне там тоже хорошо, только летом слишком жарко. Вилльям выдает мне билет на самолет. – Вы летите AirBaltic’ом до Барселоны, там пересаживаетесь на паром до Пальмы, – объясняет он, – Отпускные мы тебе уже перечислили на счет. Обратный билет с открытой датой, но подразумевается, что ты пробудешь там не дольше недели. – А на месте… – Тебе ничего не придется делать. Загорай, купайся, жди, пока Майкл закончит дела. Звучит заманчиво. Я отворачиваюсь, чтобы спрятать торжествующую улыбку. Есть все-таки Бог на небе. Разочарование в Константине он компенсирует мне неделей отдыха на Балеарах. Эх, если бы все мои разочарования так щедро оплачивались, я бы уже не вылезала с экзотических островов. Ладно, будем радоваться тому, что есть. Я отправляюсь домой радоваться и собирать чемодан, предварительно договорившись заехать за Майклом на такси в семь утра. Мама сообщает, что мне раз десять звонил Костик и бормотал что-то про каких-то котов и чье-то прошлое. А про хомяков ни слова? Странно, мог бы посвятить ее и в свои выдающиеся способности. Я укладываю в старый чемодан, с которым еще родители ездили в медовый месяц, сливки своего летнего гардероба. Каждому наряду сопутствует мысленная картинка. В этом легкомысленном белом платице я буду прогуливаться по набережной, собирая в пляжную сумку заинтересованные мужские взгляды. А в этой коротенькой юбочке выседающей на утесе в лучах заходящего солнца меня увидит мускулистый красавец. А в этом бикини я нырну в лазурно-голубую глубину, посылая восхищенным зрителям тучу брызг. По время всего процесса укладывания с моего лица не сходит счастливо-дебильная улыбка, как у рекламного мужика, объевшегося наркотическим йогуртом. Как же давно я никуда не ездила. Если уж на то пошло, то я вообще заграницей (не считая школьные поездки по всяким Литвам – Эстониям) была всего два раза. Один раз в Чехии, второй на Турецком побережье. В последнюю недельную поездку мы отправились всей семьей. Мама жаловалась на отсутствие экскурсий, ее интеллект не позволял целыми днями
