шепчет мне в волосы не Константин. Если бы разум уже вернулся из принудительной ссылки, но он непременно встрял бы с замечанием – Если скучал, не спал, не ел и далее по списку, то почему было заранее не предотвратить эти страдания, предварительно запасясь моим номером или оставив записку со своим. А то ведь нет, сбежал как крыса с корабля. Если бы не моя случайшая встреча с Мигелем, то так бы его и видели. Но способность трезво мыслить ко мне еще не возвратилась, потому мыслю нетрезво и подобными вопросами не задаюсь. Мы принимаем душ, по очереди намыливая друг другу спины, одеваемся и покидаем номер. Надо заметить, что в этот раз на сборы у меня уходит десять минут вместо привычных сорока, но ощущаю я себя гораздо красивее обычного. Рикардо распахивает передо мной дверцу маленькой Рено Клио. – Я не очень часто в последнее время бываю на Мальорке, поэтому предпочитаю брать машину на прокат, – оправдывается он, устраиваясь в тесном для его роста салоне. – Ты работаешь в Барселоне? Пора, наконец, обзавестись хоть какой-то реальной информацией относительно этого мужчины с большой буквы «М». – На данный момент да, – односложно отвечает он, выруливая на трассу. – А кем конкретно? – Сейчас строителем. – На секретном объекте? – вспомнив его откровения на борту, уточняю я. – Да, нет, на обыкновенном. – А зачем врал про секретные службы? – А, ну, чтобы впечатление произвести, – честно признается Рикардо, не отрывая глаз от дороги, – Строителем никого не удивишь. Я несколько секунд молчу, пригвозженная к сидению этим бесхитростным признанием. – А.. а до этого кем работал? – Водителем такси, официантом и даже немного мусорщиком. Мусорщик! Мда, поведай он мне этот послужной список тогда на пароме, ореол его привлекательности сильно потускнел бы. Не уверена даже, чтобы мы добрались бы до кровати в моей каюте. – Это Мигель у нас шибко образованный. А я так. В жизни есть вещи поинтереснее, чем корпеть над книгами. – Собирать мусор, например? – откровенно язвлю я. – Нет, – не обижается Рикардо, – Если уж на то пошло, то я его месяца два собирал, после того как ушел с быков. Сложно было сразу что-то толковое найти. – Ушел с быков? А что ты на них делал? Я отмечаю, что Рикардо говорит по-английски намного хуже брата. Часто путает спряжения и игнорирует вспомогательные глаголы. – Я имел в виду корриду. По-испански мы говорим просто «toros» – «быки». Я восемь лет жизни этому посвятил. Прошел весь путь от новильеро до матадора. Матадор, возникший по взмаху волшебной палочки на месте мусорщика, возродил мой начавший было угасать интерес к Рикардо. – Надо же. Это наверно опасно, – ахаю я, разглядывая его лицо. Без сомнения, профиль матадора гораздо мужественее чем профиль таксиста или официанта. – Есть немного, – кивает он, не распространяясь. – Поэтому ушел? – Моего друга бык затоптал на смерть во время выступления в нимском амфитеатре, – говорит Рикардо с неожиданной жесткостью в голосе, –
