Официант-палач ставит перед нами по чашке кофе. Поздновато, конечно, для этого энергетического напитка, но я полагаю, что в эту ночь мне заснуть в любом случае не удасться. Мигель оплачивает счет, и мы выходим на улицу. Мимо катится коляска с лошадьми, в которой обнимается какая-то беззаботная пара туристов. Romantische Reise. Мое горло сжимает костлявая лапа зависти. Почему эти незнакомые счастливцы целуются себе в свое удовольствие, наслаждаясь заслуженным отпуском, а я в эту теплую, дышащую романтикой ночь отправляюсь воровать чужие яйца? Вечно у меня все не как у людей! А почему? Потому что я не проишачила подобно этим людям долгие годы в какой-нибудь конторке, зарабатывая честным трудом экзотические каникулы. Я позарилась на дармовой сыр в мышеловке, дверца которой, как и полагается, захлопнулась, прищемив мне хвост. По пути к машине Мигель не делает ни малейшей попытки к сближению. Он шагает рядом, и от него веет холодом как из открытого морозильника. Я отдаляюсь, чтобы не замерзнуть. Прыткое БМВ за четверть часа преодолевает расстояние между Пальмой и Магалуфом. – Я скину тебе гудок, – обещает Мигель, глядя в сторону. Где-то в недрах моего организма зарождается и стремительно растет холодный тяжелый клубок страха. Я вонзаю ногти в ладонь, пытаясь изгнать это нежеланное явление. Не дождавшись ответа, Мигель удостаивает меня взгляда. – Эй, все в порядке? Ничего не в порядке. Мне страшно. Страшнее, чем в очереди к зубному. Страшнее, чем на первом свидании. Страшнее, чем на вступительном экзамене в университет. – Все в порядке, – неуверенно бормочу я, вжимаясь в сидение. – Что-то непохоже. Он подается вперед и привлекает меня к себе. Я обхватываю его руками как обезьянка и утыкаюсь носом в рубашку. Напор паники постепенно слабеет. Мне хочется, чтобы Мигель не расжимал объятий. В них спокойно, уютно, безопасно. Пока он вот так вот обнимает меня, в моей душе крепнет наивная вера в его честность и благородство. А как только он отстраниться, меня опять возвратит на землю холодный трезвый порыв ветра. – Ничего не бойся, – шелестит у моего уха его зомбирующий голос. В какой-то момент мне кажется, что его прикосновения перестают быть дружески успокаивающими, и преобретают некоторую сексуальность. Алкоголь, кофе и адреналин, смешавшиеся в моих венах, будоражат, побуждая отозваться на этот порыв. Вскоре наши губы находят друг друга в полутемном салоне автомобиля, и я могу констатировать, что целуется Мигель ни сколько не хуже своего брата-близнеца. А, может, даже и лучше. Досканально изучить этот вопрос мне не удается, потому как Мигель преждевременно отодвигается, прервав поцелуй. – Я позвоню, – повторяет он, давая мне понять, что аудиенция окончена. Я выхожу из машины и плетусь в отель. У меня есть еще время, чтобы передумать. Чтобы забраться в постель, накрыться одеялом с головой и никуда не пойти. Пусть вместо меня идет Наташа Капустина. Они с Рикардо составят отличный дуэт. Вместо номера
