у меня внутри раздражение. Стулья потащит хрупкая переводчица со зрением минус девять. Мне, между прочим, врачи больше трех килограммов поднимать не советуют. Надо бы прямо вот так вот прямо встать и заявить этим двум зажравшимся британцам. Рабство давно отменили! Но я почему-то продолжаю сидеть, обиженно уставившись в кофейную гущу на дне чашки.
– Окей, тогда я вас оставляю, – работогровец вылезает из-за стола, – Вот тебе, Светлана, чек на такси и номер, по которому ты вызовешь машину. Услугами других компаний мы не пользуемся. Только этой. И Майкл ездит исключительно на такси, которое должно быть своевременно вызвано. Это ясно?
– Yes, sir! Разрешите выполнять?
– Удачи. Я поворачиваюсь к клиенту, усердно натягивая на лицо маломальски дружелюбное выражение.
– Сейчас вызовем машинку, – объясняю я ему елейным голоском как малышу из ясельной группы, который грозит вот-вот расплакаться.
Майкл безразлично кивает. Такси прибывает спустя десять минут, за которые мой нездоровый подопечный успевает зевнуть ровно десять раз, по разу в минуту, давая мне возможность отлично разглядеть его желтоватые похожие на кукурузные зерна зубы. Забравшись в салон автомобиля, он, очередщной раз зевнув, замечает, что зря таксист обклеил переднюю панель фотографиями голых женщин. Я стараюсь отвлечь его внимание на какую-нибудь безобидную тему. У меня это не очень получается. Машина тормозит у торговоро центра. Я расплачиваюсь выданным мне чеком фирмы, и вылезаю вслед за Майклом. В это время просторные торговые залы практически пустуют. Мой клиент направляется в мебельные отдел. Он долго кружит между шкафами и диванами как собака, выбирающая место для туалета.
– Вот эта табуретка ничего, – спустя минут тридцать выносит вердикт Майкл, – Но мне нужна зеленая, а эта синяя. Спроси, нет ли у них такой же только зеленой.
Я послушно взваливаю на плечо указанную четерехногую и тащу ее работнику магазина. Тот заявляет мне, что зеленых в наличии не имеется. Майкл разочарованно вздыхает, переворачивает табуретку и принимается разглядывать ее брюхо со скрупулезностью хирурга, готовящего пациента к операции.
– Можно открутить вот этот винт, – делится он своими соображениями со мной, – Снять крышку и перекрасить ее. Иди спроси, могут ли они перекрасить, и сколько это будет стоить.
Мы с табуреткой повторяем маршрут. Продавец (или как сейчас модно говорить сейлс-менеджер) не соображает, чего я от него пытаюсь добиться. Он мыслит однолинейно – синяя есть, зеленой нет, зачем что-то крутить? Я возвращаюсь с неутешительным известием. Мой изобретательный клиент тем временем откопал где-то зеленый табурет со спинкой.
– Если вот эту крышку переставить на ту табуретку, получится что надо. Сбегай узнай, могут ли они это сделать.
Я пытаюсь втолковать британцу, что в магазине работают не конструкторы истребителей, а среднестатестические сотрудники со среднестатестическими мозгами.
– Что