Вам, как минимум до утра. А там судовой врач посмотрит…
– Да ты в своем уме?! – воскликнул Ферранте, делая порывистое движение в попытке подняться, но боль и новое ощущение жара в плече буквально откинули его назад. – Мне нужно исполнять свои обязанности капитана… – обреченно сказал он, сраженный болью.
– Я бы на месте врача запретил вам вставать даже завтра! Руджеро пока справляется. Да и на море все спокойно. Наоборот, опасаемся штиля, – заверил его Титубанте. – Уж и не знаю, какая еще напасть может обрушиться… Хотя… – он снова недовольно взглянул на девушку, многозначительно замолкнув на полуслове.
Губы Ферранте искривились. В целом, он понимал, что в таких благоприятных условиях Руджеро способен справиться с управлением каравеллой сам. Зато он лично мог не справиться с собой в условиях пребывания целый день вдвоем с Контессиной.
– Они хоть до конца отбились от врагов?
– Руджеро сказал, что всех нападавших сбросили за борт, – сообщил кок.
– Я не понимаю, вахтенные что, уснули стоя? Почему никто не предупредил, что на нас готовится нападение?
– Вы видели это судно? – спросил Титубанте. Ферранте отрицательно мотнул головой, и кок продолжил: – Оно было раза в два меньше нашего, какая-то жалкая лодчонка. Полагаю, никому из экипажа даже в голову не пришло, что они вздумают на нас напасть. У этих неудачников, видимо, произошло помутнение рассудка, раз они решились на такое. Или…ммммм… синьорина заколдовала их, что они потеряли всякий разум…
Ферранте начал смеяться, но пронзительная боль снова подавила смех.
– Потери, раненые есть? – поинтересовался он.
– Насчет потерь не знаю, а раненые есть, правда куда меньше вашего.
– Позаботьтесь о них.
– Разумеется. Ладно, я пойду, – неспешно заторопился кок. – Команду кормить надо.
– Титубанте! – с едва уловимой ноткой отчаяния остановил его капитан, ища предлог, чтобы задержать кока. Но предлог не находился. – Позови Джованни, – выдохнул он.
– Джованни? Кто это? – удивленно поднял брови Титубанте.
– Жених синьорины, – бесцветным голосом пояснил Ферранте.
Кок ничего не сказал, а лишь метнул очередной недовольный взгляд на Контессину и вышел из каюты.
Ферранте положил здоровую руку на глаза, словно хотел отгородиться от волнующего присутствия девушки.
– Почему Вы это сделали? – послышался ее робкий вопрос.
– Что именно?
– Рискнули своей жизнью ради меня.
Ферранте убрал руку от глаз и испытующе посмотрел на девушку.
– А Вы что хотели? Чтобы я с наслаждением созерцал, как этот мерзавец протыкает Вашу тонкую шейку, пуская из нее кровь? – с налетом язвительности в голосе спросил капитан.
– То есть Вы бы так безрассудно пожертвовали своей жизнью ради любого? – сузила она глаза.
– Нет. Ради того, кто намеревался воткнуть в Вас шпагу, я не стал бы жертвовать жизнью, – ответил Ферранте, прекрасно поняв, что она хотела услышать. Только он не намерен был этого говорить.
– Но