его, сделал шаг назад и расставил руки, готовый в любой момент подхватить брата:
– Ну давай.
И он двинулся спиной вперед, а Гаррик, неуверенно ступая, пошел за ним, широко расставив руки в стороны, изо всех сил стараясь сохранить равновесие; лицо его было сурово-сосредоточенным. Он дошел до конца веранды и обеими руками схватился за перила. И на этот раз засмеялся вместе с Шоном.
Только теперь до Уайта дошло, что рядом с ним стоит Ада. Он скосил на нее глаза и увидел, как шевелятся ее губы.
– Пошли отсюда, – едва слышно проговорила она и взяла его за руку.
9
В конце июня 1876 года Гаррик вернулся в школу. После злополучного выстрела миновало почти четыре месяца. И теперь Уайт вез туда в своей двуколке обоих братьев. Путь в Ледибург по дороге с двумя параллельными колеями пролегал через редколесье. Растущая между колеями трава шуршала по днищу двуколки. Лошадки трусили по дороге почти бесшумно, копыта утопали в густой мягкой пыли. Преодолев первый подъем, Уайт попридержал лошадей и оглянулся на усадьбу. Утреннее солнце окрасило нежно-оранжевым цветом белые стены Теунис-Крааля, окруженного ярко-зелеными газонами. Во всех других местах трава высохла еще в начале зимы; сухие древесные кроны дополняли картину. Солнце висело еще не высоко, и вельд сиял всеми своими красками. Уже совсем скоро, ближе к полудню, прямые солнечные лучи почти обесцветят его. Деревья красовались золотой, багряной и темно-коричневой, как стада пасущихся между деревьями африканерских[4] коров, листвой. А за всем этим поднимался крутой откос, исполосованный, как шкура зебры, зарослями черно-зеленого кустарника, густо растущего в его лощинах и промоинах.
– Смотри, Шон, видишь там удода?
– Да, давно уже наблюдаю. Это самец.
Птица вспорхнула прямо перед лошадьми: шоколадно-коричневые с черными и белыми полосками крылья, маленькая головка, украшенная хохолком, словно этрусский шлем.
– Откуда ты знаешь? – не поверил Гаррик.
– А вон видишь белые полоски на крыльях?
– У них всех белые полоски на крыльях.
– Нет, только у самцов.
– А я вот ни одного не видел без белых полосок. У всех они были, – не очень уверенно сказал Гаррик.
– Наверно, просто самки тебе не попадались. Они очень редко встречаются. Все время в гнездах сидят.
Уайт Кортни с улыбкой повернулся к мальчикам:
– Гаррик прав, Шон, по оперению не понять, кто самец, а кто самка. Самец немного крупней, вот и все.
– Я же говорил, – сказал Гаррик. Почувствовав защиту отца, он осмелел.
– Ну да, ты у нас все знаешь, – язвительно пробормотал Шон. – Небось в своих книжках вычитал, да?
Гаррик добродушно улыбнулся:
– Смотри, поезд идет.
Поезд двигался вдоль склона, оставляя за собой длинный хвост серого дыма. Уайт пошевелил вожжами, и лошади перешли на рысь. Они подъезжали к железобетонному мосту через Бабун-Стрём – Бабуинов ручей.
– А я видел желтую рыбу.
– Это была палка. Я тоже видел.
Эта речка служила границей владений Уайта. Они пересекли мост и