моя голова оказывается на твоей груди. Твой запах будоражит меня – запах пряного одеколона и чего-то еще очень твоего. Если бы меня не выворачивало наружу весь день, я бы, может, набралась храбрости поцеловать тебя. Но вообще вряд ли.
– Чувствуешь себя лучше? – шепчешь ты, закрывая «Очень голодную гусеницу».
Я киваю и поднимаю взгляд на тебя.
– Надеюсь, ты не заразишься.
Ты улыбаешься, проводя рукой по моим волосам.
– Оно того стоит.
Я хочу остаться в этом мгновении навсегда. Я еще не знаю, что эта нежность между нами в конце станет невозможной. Я еще не представляю, как сильно ты меня потом ранишь.
Ты остаешься еще на час, играешь на гитаре, пока я ем. Куриный бульон твоей мамы очень вкусный.
В девять моя мама стучит в дверь.
– Грейс? Тебе нужно сейчас отдохнуть, если ты собираешься завтра утром в школу.
– Хорошо, – отвечаю я.
Ты встаешь:
– Это намек мне.
Ты настаиваешь на том, чтобы помочь мне устроиться поудобнее, а потом сжимаешь мою руку.
– Как ты можешь болеть и при этом быть такой красивой? – говоришь ты.
– Лесть тебе поможет.
Ты качаешь головой:
– Спокойной ночи, мисс Картер.
– Спокойной ночи, мистер Дэвис.
Ты закрываешь за собой дверь, а я лежу на боку, выключая лампу. Подушка пахнет тобой, и она все еще теплая там, где ты на нее облокачивался. Я прижимаю ее к себе.
И засыпаю через пару секунд.
Глава 8
После того вечера я позволяю себе думать, что ты влюбляешься в меня.
Не могу поверить в это, но мне действительно кажется, что все так. Эти взгляды, обжигающие взгляды, присваивающие меня. Объятия, в которые ты не заключаешь никого, кроме меня. То, как ты начал появляться возле моего шкафчика на переменах. Эсэмэски, в которых написано «Спасибо, что помогла мне пережить этот день», шутливое «Классная попка, мисс Картер», когда ты идешь сзади меня. Маленькие подарочки: «Пепси Фриз» во время репетиций, фонарик для моего планшета, чтобы я могла все видеть за кулисами, пакеты еды, когда у меня длинные смены в «Горшочке».
И песня.
Ты хватаешь меня за руку и тянешь в пустой класс до репетиций. Ты несешь свою акустическую гитару в другой руке.
– Я написал тебе песню, – говоришь без преамбул.
Я таращусь на тебя. Неужели я и правда только что услышала, что Гэвин Дэвис написал песню для меня?
– Она сырая, – говоришь ты. – Не мог заснуть прошлой ночью и… – Ты трешь шею, твои щеки слегка розовеют.
– Ты краснеешь? – спрашиваю я, полусмеясь, полупревращаясь в кашицу.
– Отстань, – ухмыляешься ты и играешь первые аккорды в среднем темпе, что слегка напоминает мне Эда Ширана.
– Я никогда не думал, что я… – Ты замолкаешь. Прочищаешь горло. – Боже, из-за тебя я нервничаю.
Я улыбаюсь и становлюсь за твоей спиной, так близко, что могу поцеловать твою шею, если захочу, и это так. То есть я хочу.
– Так лучше? – шепчу я, мои губы у самого твоего уха. Кто эта тайная лисица, живущая внутри меня, и где она была