гримасой.
– Разумеется, леди Финри.
И они выскользнули из шатра, оставив Лео наедине с матерью.
В убийственном молчании Лео нерешительно теребил бахрому плененного вражеского знамени. Наконец его мать соизволила вынести свое суждение:
– Ты поступил как идиот.
Он ждал этих слов, но они все равно уязвили его.
– Почему? Потому что решил сам драться?
– Потому что выбрал такое время, чтобы драться, и такой способ.
– Место великого полководца – в самой гуще сражения!
Однако он сам знал, что говорит как герой какого-нибудь дурно написанного романа из тех, что ему так нравились.
– А знаешь, что еще можно найти в гуще сражения? Трупы. – Его мать устало покачала головой. – Лео, мы с тобой оба знаем, что ты не идиот. Так зачем ты постоянно им притворяешься? Не надо было мне соглашаться, когда твой отец отослал тебя к Ищейке. Все, чему ты научился в Уфрисе, – это безрассудству, дурацким песням и ребяческому преклонению перед убийцами. Лучше бы я послала тебя в Адую! Петь ты вряд ли бы научился, но по крайней мере получил бы хоть какое-то представление об утонченности.
– Есть время для утонченности, а есть время для действий!
– Да, но не для опрометчивости, Лео. А также не для тщеславия.
– Мы победили, черт подери!
– И что вы отвоевали? Никому не нужную ферму в никому не известной долине? Это был не больше чем разведывательный отряд, Лео. Зато теперь противник имеет представление о наших силах. А точнее, об их нехватке.
С резким горьким смешком она снова повернулась к своим картам.
– Я захватил знамя!
Впрочем, теперь, когда он рассмотрел его как следует, оно казалось жалким: неуклюже залатанное полотнище, древко больше похоже на палку, чем на настоящий флагшток. С чего он решил, что под ним мог выезжать сам Стур Сумрак?
– Флагов у нас и так предостаточно, – отозвалась мать. – А вот людей, чтобы идти за ними, не хватает. Может быть, в следующий раз ты лучше захватишь в плен несколько полков?
– Проклятье, мама! Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты была довольна…
– Слушай то, что тебе говорят. Учись у тех, кто знает больше тебя. Будь храбрым сколько душе угодно, но не будь опрометчивым. И прежде всего – постарайся, чтобы тебя не убили, черт подери! Ты всегда прекрасно знал, как сделать, чтобы я была довольна, – просто предпочитал быть довольным сам.
– Ты не можешь понять! Ты…
Он нетерпеливо замахал рукой, как всегда не в состоянии в нужный момент отыскать нужные слова.
– Ты… не мужчина, – неловко закончил Лео.
Мать подняла одну бровь.
– Если у меня и были сомнения на этот счет, они полностью рассеялись в тот момент, когда я выталкивала тебя из своей утробы. Ты хоть представляешь себе, сколько ты весил в младенчестве? Попробуй два дня тужиться, пытаясь извергнуть из себя наковальню, и после этого мы поговорим.
– Тысяча проклятий, мама! Я имею в виду, что есть такой тип людей, на которых другие равняются,