пригладил волосы на затылке и мягко отодвинул Светкину руку. И тут случилось что-то невероятное – подруга отлетела вместе с чемоданом! Она упала, ударившись о скамью, и замерла.
Я подскочила к ней и запричитала:
– Света!.. Светочка, что с тобой?.. Открой глазки!
Пан майор приземлился рядом. Его лицо посерело, глаза вылезли из орбит, дышал он тяжело и глухо, как старый паровоз.
– Убивец! – брякнула я, неизвестно откуда выдернув слово на старорусском языке.
Схватила шляпу и вручила таможеннику, жестом велев махать. Он затряс ею перед носом у обездвиженной подруги, а я брызгала ей в лицо аква спреем и повторяла:
– Светка!.. Светочка!..
Она, определённо, переигрывала. Я могла поклясться, что офицер ничего плохого ей не сделал – не врезал, не толкнул, Светик отлетела сама, как ракета на Байконуре. Но подруга лежала, не шевелясь, а под ногами валялся раздавленный огурец. Молнией пронеслась догадка – она наступила на него, когда с перепуга вцепилась в чемодан и на нём же поскользнулась! Тут я ужаснулась и заревела!
– Светка!.. Светочка, не пугай меня!.. Открой глазки, ну… пожалуйста!
Меня трясло от захлестнувшей паники. Что с ней? Хлопала подругу по щекам, пыталась поднять за плечи отяжелевшее тело, но оно снова грузно оседало.
Пан майор сообразил что-то, отшвырнул шляпу на землю, включил рацию и быстро заговорил по-польски. Через несколько минут примчался белый автомобиль со знаком «AMBULANS». Двое мужчин в медицинской одежде выскочили из него и бросились к Свете, бесцеремонно отпихнув и меня и офицера. Они ощупывали её, осматривали зрачки, а потом достали носилки и осторожно положили на них потерпевшую. Мой затуманенный взгляд проводил подругу, исчезающую в глубине фургона, сирена взвыла и неотложка умчалась. Я заревела ещё громче.
Неизвестно откуда взялись два молодых таможенника на легковом автомобиле с надписью «GRANICA», один из них приходил раньше. Они о чём-то поговорили с паном майором, затем белобрысый подошел ко мне и спросил:
– Пани может ехачь?
– К-куда?.. В тюрьму?
Я совсем ополоумела и готова была сдаться польским властям, как если бы сама убила подругу. Благо, парень недостаточно хорошо владел русским языком и про места не столь отдалённые ничего не понял.
– Пани будет ехачь в хоспитал до своей дивчины?
– Д-да, я б-буду ехать!.. К-конечно, я буду ехать, – говорила я, безостановочно всхлипывая, кивая и размазывая слезы. Думала об одном – куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Он поставил штамп на контрольный талон, протянул мне бутылку с водой и сочувственно сказал:
– Спокойнее, пани!
Втроём они сгребли наши вещи, распихали по коробкам и втиснули в багажник. Почему-то всё не поместилось и излишки просто свалили россыпью. Пан майор запрыгнул в служебную машину, жестом указав следовать за ним. Ничего не осознавая, я нырнула за руль и мы покинули пограничный пропускной пункт Граново Республики Польша.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Фольксик прицепился