непонятно. Слишком всеобъемлюще…
Это сковывает мой разум ужасом. Он кричит, корчась, из последних сил прижимаясь к спине червя, и крик получается большим, металло-керамическим, угловато-красным. Это сводит меня с ума. Ещё немного и я… Просто… Не выдержу…
Но тут Мыш снова проделал червоточину и сбросил меня со своей спины прямо в неё. Я снова оказался в привычном трёхмерном пространстве и долго приходил в себя, летая бесплотным призраком. Интересно, смогу ли я наутро вспомнить этот сон?.. Я стремительно спланировал вниз, к лесу, состоящему сплошь из гигантских папоротников и хвощей. Неплохая прорисовка – моё подсознание постаралось на славу. Здесь я и сконденсировался, и тут же мягко шлёпнулся на влажный мох. У меня были длинные-длинные руки, ноги и пальцы – кажется, в них было как минимум по одному лишнему суставу. Кожа синеватая, влажная. Почему-то я был уверен, что именно такие существа будут чувствовать себя как дома в мире этого сна. Из одежды – какой-то многослойный бесформенный балахон буро-зелёных оттенков. Вглядевшись в своё отражение в лужице болотной воды, я различил сморщенное лицо с огромными, вогнутыми внутрь блюдцами глаз. Какая я милая старушка – настоящая ведьма!
Глава 5. Я ведьма
1.
Конечно, ведьма и есть. Вот у меня и избушка соответствующая – сваи, покрытые густым изумрудным лишайником, крыша из пожухлых листьев древовидных папоротников, маленькие близорукие окошки. И что же будет в моём логове? Полки с разноцветными пыльными склянками, связками корений, и парой пожранных молью чучелок, это обязательно. Жёсткие колчаногие стулья… Хотя зачем это! Набитые сеном пуфики. Имеет де уважающая себя ведьма право жить с комфортом! Так, здесь умывальник и котёл. Вот – словно сто лет тут жил! Ой, что это я, жила. И действительно не меньше сотни лет. Уж если снится тебе, что ты ведьма, так будь добр, выдерживай колорит.
Немного муки их ствола хлебного папоротника, молоко гигантских тлей, яйцо домашнего птеродактиля, варенье из шишек и мха – ведьма будет печь пирожки. Я замесила тесто, разделила на подходящего размера кусочки, раскатала и в каждый завернула немного варенья. Затем щелчком пальцев разожгла огонь, и положила получившиеся пирожки печься прямо на плоские камни, составляющие очаг. Пока я следила за выпечкой и игралась с пламенем, заставляя его принимать причудливые формы, снаружи раздались приближающиеся шаги. Интересно, кто это ко мне пожаловал на ночь глядя?
Приоткрыв низкую скрипучую дверь, я выглянула на улицу, вытянув длинную морщинистую шею. Внизу, у подножия шаткой лесенки, служившей моей избушке крыльцом, стояла девочка. Её глаза (такие же, как у меня, вогнутые блюдца) смотрели на меня удивлённо, испуганно, но не без любопытства. Ладный тонкий стан прикрывало только короткое пончо из листьев, оставляя нежно-лазурную кожу суставчатых конечностей блестеть под лучами солнца, пробившимися под лесную сень. В руках девочка сжимала плетёное лукошко,