погибших товарищей. Лишь поздней осенью после многочисленных столкновений тёмной ночью воевода посадил воинов в загруженные добычей ладьи и повёл оставшихся в живых к родным берегам.
Игорь встретил вернувшихся воинов так, как будто ничего и не случилось. Он, как ни в чем не бывало, похлопал Свенельда по плечу.
– Я поплыл назад, штобы потома возвернуться за вами, – сказал он. – А ты добру брань затеял.
Воевода усмехнулся:
– Ты князь, завсегда поступаешь мудро.
Игорь посмотрел внимательно на Свенельда, но тот уже смахнул с лица улыбку.
– Я не ошибси в тебе, – проговорил Игорь.
От очередного поражения князь Игорь оправился быстро. Он ни на минуту не оставлял мыслей о славе, но более всего о богатстве, считая всё временными неудачами, а гибель простых людей их обязанностью. О том, чтобы обвинить себя в просчетах не могло быть и речи. Но в этот раз он нашёл поддержку во многих славянских землях. Все в один голос заговорили о непременном отмщении грекам за нанесённое поражение и гибель множества русов. Закипела работа по подготовке нового похода. На этот раз готовились не спеша, более двух лет. Свенельду удалось взять в заложники нескольких печенежских вождей, а за их освобождение потребовать присоединение печенежского войска к нашествию на Царьград. Было решено, что если вновь случится морское сражение держаться мелководья, там, где преимущество было на стороне русских ладей.
Подошло время, и дружины, миновав пороги, спустились на воды Русского моря. Полетели гонцы к императору Роману с вестью о несметном количестве русов. Он тут же направил своего посланника к Игорю с предложением о мире. На Совете старших дружинников общее мнение воинов огласил Руальд: «Если так говорит царь, то чего нам еще нужно, – не бившись, взять золото, и серебро, и паволоки? Разве знает кто – кому одолеть: нам ли, им ли? Или с морем кто в союзе? Не по земле ведь ходим, но по глубине морской: всем общая смерть4». Память о поражении под Царьградом ещё не была забыта. И приняв богатые дары, Игорь развернул войско.
Через год в Киев приплыли послы из Константинополя для подписания договора, правда, уже от другого императора. Хитрого, умного и честолюбивого правителя выходца из простых крестьян, сумевшего раскрыть против себя не один заговор Романа I сместили с трона собственные сыновья Стефан и Константин. Они сослали его в монастырь на остров Проти в Мраморном море, но через некоторое время и сами оказались там же. На остров их отправил занявший трон соправитель Романа – Константин VII Багрянородный, сын Льва VI и Зои Карбонопсины – имевший, по сути, большие права на престол. Встречая на далёком острове у причала сыновей, Роман I не скрывал своего злорадства.
– Ну что, вернулись с короной? – Он ехидно добавил: – Видно не успели надеть, чтобы отцу показать.
Сыновья переглянулись.