обратно в воду. За мальчишками, то и дело одобрительно покрякивая, внимательно наблюдала большая лягушка с выпученными глазами. Путята помахал в её сторону рукой, и она может даже от обиды плюхнулась в воду.
Чуть дальше заводи был глубокий и темный омут, туда ребята не доходили. В черной пугающей глубине и водяной, и русалка могли притаиться. А уж сомище мог запросто облюбовать для себя такое место жительства. Всего было вдосталь в краю, где они росли. В воде водилось много рыбы, над водой птицы, в лесу зверя, в дуплах было полно меда, а в травах ягоды. Но все то богатство, что давала родная земля, доставалось тяжелым трудом с потом, а порою и кровью.
Путята, пробираясь вдоль берега, спросил:
– Добрыня, как ты думашь – удасться с хазарами ноне замириться, али нет?
Высокий худой мальчишка ростом пошёл в своего отца, который за стать и могучую фигуру носил шутливое прозвище Мал, ставшее навеки его настоящим именем. Он умными задумчивыми глазами взглянул на приземистого паренька.
– Сего окромя хазар никто не ведаить. Токо отче сказывал, не раз ишо воевать с ими будем.
– То так, – вздохнул Путята.
Поднявшись на берег с корзиной, наполненной на одну треть, он громко спросил, указывая на гору уже наловленной рыбы:
– А не хватить рыбалить-то?!
– Пожалуй, хватить, – согласился Добрыня. – Давай завтрева лучше на охоту пойдём. Говорят в урочище за гнилым болотом кабана полным полно.
– Пойдём, – добродушно отозвался Путята.
По берегам быстрой речушки Уж – извилистой и говорливой, там где она с легким журчанием катила воды, на двух высоких холмах из красного гранита стоял древний город Искоростень. Крепостная стена, опоясывавшая город была сложена из многовековых дубовых стволов.
Внизу у подножия крепости уже появилось много обработанных участков, где древляне выращивали лён, сеяли рожь, но по большей части вокруг насколько хватало глаз, простирались девственные леса и непроходимые болота. Отсюда и прозвание жителей деревляне – древляне. Но была и вторая причина прозвания племени. Древний вождь славян Богумир в давние времена имел от жены Славы трех дочерей: Древу, Скреву и Полеву и сыновей Сева и Рус. Так и пошли от них: древляне, кривичи, поляне, северяне и русы.
Город жил своей обычной жизнью. Проходили редкие прохожие. Скрипели плохо смазанные колеса телег, подвозившие собранный урожай или товар на продажу: пушнину, лён, кожу, мёд…. Позванивало серебро, а то и золото в сундуках древлян. Кудрявились золотистые вихры ребятишек, будто завитые в локоны солнечные лучи. Небесные искры добра отражались в глазах русичей: от озер – в синих, от коры дубовой и омутов речных – в темно-карих, от травы – в изумрудно-зеленых, от цвета осенней водицы – в серых.
Добрава встретила сына у входа в большой рубленый из хорошо отёсанных толстых брёвен двухэтажный терем.
– Што наловил рыбы, кормилец? – шутливо спросила она.
– Сама