твоя заплатит, козёл, – не утерпел, встрял толстый.
– Вэрна, – поддержал шакала хозяин. – Эсли лубит – найдёт мылльон.
– Да вы что, в конце концов, смеётесь надо мной? Да, во-первых, она и тыщу за меня не даст, а во-вторых, – откуда у неё деньги? Сама – интеллигентка нищая.
– Э, ладна, – прихлопнул по клеёнке бородач. —Нэнада таргаваться. Нэ на рынкэ. Пиши письмо.
– А если не буду писать? – ещё дёрнулся было Игорь.
– Бить будэм.
Мордоворот, осклабившись, начал приподымать жирный зад, опираясь на кулаки-молоты. Да чёрт с вами – хоть на время в покое оставите. И всё же, уже склонившись с авторучкой к листку, Игорь помотал головой:
– Ну бесполезно же! Ну нет у нас таких денег…
– Э, ладна. Эсли ты мылльон за дэньги считаэшь – пыши палавину. Авца.
Игорь скрипнул зубами.
– А как писать-то?
– Пиши: эсли дэнэг нэ палучим – тэбя убьём.
По спине Игоря пробежала мерзкая змейка, фраза прозвучала спокойно, убедительно, веско. Он уже заканчивал дикое своё послание, когда боров подсунулся:
– Про почки-то вставь, пидор. Зараз испугается.
– Что про почки? – вскинулся Игорь.
И вдруг с новой силой ощутил опоясывающую бритвенную боль в пояснице. Он долгим остановившимся взглядом посмотрел на сального подонка. Тот самодовольно ухмыльнулся, обнажив жёлтые клыки, хлебнул допинга.
– Работа чистая. Фирма гарантирует, бля!
Игорь сглотнул ком, прикрыл повлажневшие глаза, судорожно вздохнул, выдавил:
– Сам ты пидор и… петух позорный, – убийственное словцо вспомнилось внезапно, вдруг, из какой-то киношки про зону.
Кабан хрюкнул, взвился. Игорь успел вскочить, перехватить железный стул, выставить ножки-рогатины и сделать выпад. Пластмассовый набалдашник ножки влепился борову в нижнюю челюсть. Тот охнул и отпрянул.
– Э, хватит. О дэлэ гаварим. Нэ можэшь трэзвых бить, нэ вскакивай.
– Я? Я не могу? – с горестным изумлением просипел бугай, держась за челюсть. – И-и-эх! Да я ему, если бабок не будет, нос по харе размажу и яйца отшибу, пидору!
Когда закончили с письмом, горец спросил:
– Э, кушат будэшь?
– Нет, – отрезал Игорь, подавляя тошноту.
– Канэшна.Нэ нада многа пыть. Врэдна.
Игорь поймал себя на том, что смотрит неотрывно на цветастую бутылку «Чио-Чио-Сан», дёрнулся, отвёл взгляд.
– Я спать хочу.
– Иды.Врэма ест.
Хвостатый педик сверкнул глазками, погрозил кулачищем.
– Гляди, фраер, только тронь чё-нибудь!
Игорь вернулся в подполье уже как в родной угол. Поэт запер за ним дверь. Он присел на раскладушку Поёжился. Вытащил из-под себя одеяло, присмотрелся – вроде чистое, приличное. Укутался и начал согреваться.
Спустя минут пять наверху загремели ворота, в гараж въехала машина, ещё раз громыхнуло железо и всё стихло. Игорь скинул одеяло, прошёл, открыл верхний ящик с вермутом – там блестели головками