мы тоже на обходе. Решили оценить обстановку.
– И до вас, значит, слухи дошли.
– Какие слухи?
– Что некое зло в пустыне множится, что скоро начнётся худое. Может быть, даже война.
– Войну ещё начать надо.
– Да начать-то – это недолго. И одного тивра хватит.
– Ты о чём? – резко спросил я, чувствуя, как учащённо забилось сердце от дурного предчувствия.
– В горах убили нашего тивра Ишиасса. Выстрелом в сердце. Стрела, которой он был убит, не принадлежит никому из горных эльфов или орков-хуров. Это тяжёлая чёрная стрела с тройным наконечником: один треугольник над другим, словно ветви ели. Никому из эльфов и в голову бы не пришло использовать такое страшное оружие. Вот так погиб Ишиасс в благословенных Эльфийских Землях. Следы убийцы явно ведут на север в пустыню. И нога эта не эльфийская и не орковская. Для эльфа тяжеловата походка, для орка – слишком легка. Я бы сказал, что это был довольно высокий человек. Но людей здесь нет… пока. Скажи мне, Орион, Воин Огня, что это, если не начало войны? Если есть в Эльфийских Землях душа, не по своей воле прервавшая свой земной путь? Убит ни за что, не подозревая об опасности!
Я молча смотрел на огонь, обдумывая услышанное. Был попран главный закон Эльфийских Земель – право на жизнь. У нас существует табу на убийство многих животных: волков, рысей, оленей. Но те животные, которые служат нам в повседневной жизни – тивры, собаки, прирученные волки и лошади на особом положении: убийство таких животных равноценно убийству эльфа, кентавра или единорога. За такое преступление изгоняют в пустыню на верную гибель или убивают в поединке. Кроме давнишнего случая с орком ничего подобного никогда не случалось.
– Рано называть это войной. Но и упускать убийцу не следует! Мы как раз хотели выяснить, что это за народ из Северной пустыни. Скорее всего, придётся взять в плен кого-нибудь, на допрос, – тихо произнёс я.
– Я еду с вами, – решительно добавил Неймар, зловеще блеснув глазами.
Так мы и продолжили путь втроём. Выехали ещё до рассвета, и совсем не потому, что так торопились: просто ночью в горах было действительно непривычно холодно. Когда огонь костра погас, насытившись небольшим запасом дров на ночь, я уже не мог лежать на одном месте на тонкой травяной подстилке. Её как будто бы и не было. Только твёрдый холодный камень под рёбрами да ветер, пробирающий до костей. Предложив эльфам поспать днём в тенёчке, я их бесцеремонно разбудил и, кляня холод, в темноте направился на север.
Весь следующий день мы шли через Чёрные горы. Это был нелёгкий путь: воздух в горах не такой как на равнине: дышать труднее, особенно когда постоянно взбираешься наверх, пробираешься по узким горным тропкам по краю скалы. Иногда кажется, что ветер вот-вот сдует тебя с этой самой тропинки, словно лёгкую бабочку, только в отличие от бабочки упорхнуть не удастся. Но природа в горах действительно особенная: она величественна, как королева, не то, чтобы совсем непреступная, но всё же