погоди! О, выслушай, царица!
Там, далеко, на родине моей,
Осталась та, которую любил я,
Иль думал, что любил. И лишь теперь
Я понял вмиг, как страшно заблуждался,
И что тогда я называл любовью,
То не было и призраком любви.
БАЛЬКИС
Люби ее, будь счастлив с ней, мой мальчик,
Меня зовет божественная цель.
Прощай, мой друг.
ГИАЦИНТ
Нет, нет, еще мгновенье!
Ты знаешь ли, как счастлив я теперь,
Как я судьбу свою благословляю,
Благословляю море, ветер, бурю,
Принесшую меня к твоим ногам!
БАЛЬКИС
Пусти меня!
ГИАЦИНТ
Еще, еще мгновенье!
Дай мне упиться красотой твоей,
Дай наглядеться в звездочные очи,
Дай мне побыть в тени твоих ресниц!
Уходишь ты? Так знай, что за собой
Холодный труп оставишь ты в пустыне.
Я буду биться головой о камни,
В отчаянье разлуки и любви…
С проклятием тебе сорву повязку
С моей ноги, – и, кровью истекая,
Умру один. Будь проклята! Ступай.
БАЛЬКИС
Я остаюсь.
ГИАЦИНТ
Балькис!
БАЛЬКИС
Ты ранен, милый?
ГИАЦИНТ
Случайно я ударился о щебень,
Когда на берег бросили нас волны,
Принесшие меня к твоим ногам.
БАЛЬКИС
Как ты дрожишь, как бледен! Ты страдаешь?
Дай рану я твою перевяжу.
Так хорошо? Не больно? Что с тобою?
ГИАЦИНТ
Обнять тебя – и после умереть!
БАЛЬКИС
Ты будешь жить. Приблизь твои уста.
(Обнимает его.)
(Караван собирается в путь и медленно уходит. Тихо звенят
колокольчики.)
ГИАЦИНТ
Люблю тебя!
БАЛЬКИС
Как ты прекрасен, милый!
Мой Гиацинт, скажи мне, – ту, другую,
Ты, может быть, любил сильней меня?
ГИАЦИНТ
Небесных молний режущее пламя
Сравню ли я с болотным огоньком?
БАЛЬКИС
И обо мне ты часто, часто думал?
ГИАЦИНТ
Ты представлялась мне совсем иной —
Такой же юной, гордой и прекрасной,
Но мужественной, рослой, чернокудрой,
С бесстрастием богини на челе.
И как я рад, как счастлив, что ошибся.
Но мог ли я тогда предугадать,
Что гордость, власть и мудрость воплотилась
В таком воздушно-призрачном