отправляться к нему. Нельзя упустить эту последнюю ниточку. Сейчас раннее утро, но Талейран, возможно, уже работает. По крайней мере, он явно в своем министерстве, ибо его квартира располагалась на втором этаже особняка Галифе. Конечно, он там, если только не ночевал у любовницы. Любовниц у него было множество.
Я снова стала оглядываться вокруг, и снова не могла определить, по какой улице иду; тогда, отчаявшись понять это самостоятельно, я обратилась к первой попавшейся мне молочнице с нелепым вопросом:
– Скажите сударыня, где я нахожусь?
–– Да ведь эта улица Эшель, милочка! Совсем рядом с Карусельной площадью!
Я вздрогнула. Да, так и есть… Вероятно, только волнение и утренний туман не позволили мне понять это самой. Я была почти на площади Карусель, так близко от своего врага – Клавьера, который жил в моём доме и организовывал всю эту травлю. Я закусила губы, чувствуя, как ненависть подкатывает к горлу. Нет, в Бретань я просто не имею права убегать. Надо поставить этого подонка на место. Я была готова руками рыть землю, лишь бы он понял, что зря со мной связался.
Я могла передвигаться по Парижу только пешком, поэтому, когда добралась до улицы Варенн, было уже около девяти часов утра. Пожалуй, министр уже явно занят делами. Но, может быть, мне повезёт, и я всё-таки достучусь до Талейрана.
Я понимала, что одежда на мне такова, что я вряд ли могу надеяться, что меня пропустят внутрь. Меня в подобном наряде примут в лучшем случае за горничную. Поэтому я остановилась у ворот и терпеливо стала ждать, не проедет ли карета Талейрана.
Вокруг меня кипела жизнь. Париж давно уже проснулся, и улицы его были полны народа. Давно уже открылись магазины и лавки. На рассвете казалось, что день будет серый, дождливый и туманный, но с каждым часом погода становилась всё приятнее. Сияло солнце, отражаясь в лужах. Воздух – он в Париже обычно оставляет желать лучшего – нынче был лёгкий и благоухающий, словно весь город полнился цветочными ароматами.
Прошёл час, второй… Я начала понимать, что жду зря, что Талейран, вероятно, никуда не поедет с утренними визитами. По улице с громкими криками шёл мальчишка – разносчик газет. Я долго не могла решиться подойти к нему – стыд за то, что у меня нет денег, не давал мне сдвинуться с места. Но любопытство, в конце концов, пересилило, я подошла и как можно тише произнесла:
–– Дай мне посмотреть «Монитёр», дружок. Всего на одну минуту.
– А что, денег у вас нет? – спросил он, подмигивая.
–– Нет.
–– У меня тоже негусто. То-то мы друг друга поняли!
С этими словами он протянул мне газету, предупредив:
–– Только на минуту, гражданка. Мне дальше надо идти.
Я поспешно просмотрела свежий, пахнущий краской номер, и сердце у меня упало. Да, так и есть, в верхнем углу было напечатано сенсационное сообщение: «Гражданка дю Шатлэ обвинена в убийстве Флоры Клавьер». Далее следовали россказни о том, сколько бед натворил мой