из путников, но заслонил их друг от друга.
– Дорога длинна. Не расскажешь ли нам о себе, Лотарь фон Элленштайн?
Голос мягкий, нежный, почти родной. Ей, внимательной и понимающей, хочется рассказать все.
И она не лжет. Никогда. Ни для выгоды, ни из жалости, ни от страха, ни ради любви. Если ей вообще ведомы эти чувства… Никогда не лжет. Наверное, единственная в семи мирах.
– Мое имя – Лотарь фон Элленштайн из замка Стейлханг, – начал свой рассказ рыцарь. – Наш род одним из первых ступил на землю Окаяна. В то время, как другие герумы-переселенцы мечом отвоевывали себе земли, мой предок, рыцарь Франц, заключил мирный договор со смоленами из Дудочного леса, и те разрешили ему построить замок на ничейной земле у самого края чащи. Он пригласил герумских крестьян селиться в его землях. Соседи смеялись над моим предком, называли его купцом. Но за все годы, пока род Элленштайн живет на Окаяне, замок Стейлханг не знал ни бунта, ни разорения. Когда началась война и Мартин Волчий призвал честных людей дать отпор Братству, мои родичи, не раздумывая, вступили в Орден Божьих Псов. Мне было всего тринадцать лет, но я стал пажом при моем деде. Я не стану рассказывать о наших битвах. Пусть миннезингеры воспевают отвагу героев. Но одну битву мне не забыть никогда. Это случилось перед самым концом войны. Мне исполнился двадцать один год, и я был посвящен в рыцари. В тот день подле отрогов Седой Бороды мы настигли отряд Братства. Они понимали, что обречены, но отказались сдаться, хотя Дитрих Лорейнский обещал жизнь и прощение всем, кто добровольно сложит оружие. Они сражались яростно… И умирали с криком «За истинную веру!». Кто-то ударил меня мечом по шлему, и я, оглушенный, упал на землю. Когда я очнулся, битва уже закончилась. Открыв глаза, я увидел лицо. Лицо убитого человека, Ревнителя. Маска с него свалилась. В ужасе я попытался высвободиться из-под упавшего на меня мертвеца, но тут поверженный враг пошевелился и открыл глаза.
– Не шебаршись, Пес, – сказал он. – Дай умереть спокойно. Скоро уже. Потерпишь. Ваши в погоню ушли. Недалеко им, вернутся… Нам бы за вами гнаться не пришлось… Никого бы не упустили… Как же оно вышло так, а, Пес? Столько лет пикнуть не смели, и вдруг в одночасье…
Он повернул голову, вглядываясь во что-то, невидимое мне. И вдруг расхохотался.
– Что, Пес, испугался? – спросил он меня, отсмеявшись. – С чего почти мертвяку веселиться? А я понял, сейчас только понял… Нет, тебе не скажу, не дано тебе пока, ты жить будешь… Чтобы это понять, ей в глаза посмотреть надо… Она не врет, потому что знает… Смерть…
Он замолчал и уронил голову. Теперь мой враг был действительно мертв. Мы закопали его вместе с другими убитыми Ревнителями и воздвигли над могилой деревянный крест. Все же они были людьми… Как и мы… Их призраки не тревожат нас, битва была честной. Но одна мысль не дает мне покоя – я хочу знать, что же понял мой враг! Соратники говорили, что с тех пор я сражался так, будто искал смерти. Но она ускользала от меня. Война кончилась, мы возвратились домой.